2 подписчика
Путешествие с Петером Надашем начинается с традиционного, классического рассказа о взрослении, проблеме отцов и детей, вере и доверии, конфликте господ и слуг – в стилистике, близкой к Бунину и Набокову: с игрой света и тени, эротикой, изысканными описаниями дома и сада («Библия»).
🌳После переходит к антиутопии о коллективной ответственности (скорее безответственности – «Сказка о языке и знании») и в противоположность ей – утопии, истории вроде сна Обломова о мировом древе и деревне, которая на нем держалась: здесь и условные границы, и «свои-чужие», и всеобщее равенство, и какая-то сладкая, беззаботная нега («Путешествие вокруг дикой груши»).
📙За ними следует сказка, посвященная относительности всех социальных институтов: национальности и внешних отличий, обрядов и традиций, языка («Сказка о двух царевичах…»).
🌳А затем разворачивается в поистине натуралистичной и вместе с тем фантасмагоричной «Собственной смерти» (тут и «приветы» Гомеру, и «запредельность» Ковелера, и даже Пастернак с идеей о «концах и началах», смерти как рождения).
📙И вот, когда, казалось бы, абсурд доходит до предела, открывается рассказ в эстетике давно уже здесь проступавшего Кафки: о том, какие границы есть у страсти, о том, что не обязательно чудовищем будет тот, кто физически уродлив («Человек как чудовище»).
🌳А завершается все настоящей хроникой, в которой причудливо переплелись хронос (века, годы и дни истории и месяцы повествования) и локус (страна, город, улицы, храм). И через судьбу отдельного собора автор, подобно Гюго, изучает взаимоотношения людей, эпох и религий.
🌿Это сборник, а не цикл, но все же есть то неуловимое, что объединяет все или многие рассказы: образ Венгрии и груши (или дерева: еще липы), абсурдность, скрупулезное внимание к деталям, философские размышления на тему человека и человечества, веры и безверия, языка и «слова», вражды и взаимопонимания. И в этом – весь Надаш.
1 минута
20 сентября 2022