Вы работаете над истончением смысла повествования – того, что человек рассказывает, говорит, видит или чувствует – и эта утонченность смысла, а также убежденность в том, что смысл не ограничивается высказываемым, но неизменно простирается дальше – влекомый тем, что есть вне-смысла. Подобную убежденность разделяет любой художник, который работает не столько над использованием той или иной техники, сколько над самим этим странным феноменом, над этим мерцанием. Объект репрезентации мерцает, догматика дробится.