Форма сержанта отличалась от нашей значительно. Когда я впервые увидел наших сержантов, я подумал, что это мужики лет под тридцать. ХБэшки у них были ушиты в талии, на воротнике виднелась подшива, толщиной с мизинец, на плечах блестели полевые лычки, серебристого цвета, на груди весели знаки воина спортсмена, классности, ремни были спущены ниже клапанов карманов, но при этом не болтались, я четко сидели, сзади у каждого была подвернута куртка, был сделан конверт. Бляхи блестели как слитки золота в хранилище, у некоторых от срока службы, на звездах отсутствовали борозды с серпом и молотом, они были просто стерты и на бляхе красовалась одинокая, гладкая звезда. Наши сержанты зашли в расположение и последовала команда "Становисссь!" Это прошипел младший сержант Емельянов. Все тут же заметались, построились в две шеренги и замерли по стойке Смирно. Мы были похоже на мальчиков-одуванчиков, все лысые, лупаухие, форма висит, ремни на пупках, подшива волной, в общем каличи, рожденные стоя, хуепуталы лесные, так к нам обратился младший сержант Тихомиров. Становись! Отставить! Становись! Отставить! Становись! Ррровняйссь! СсмиРррнО! На праВоо! На плац, справа, в колонному по одному, Бегом - Марш! Нас построили по взводам, сержанты развели свои коробки по разным частям плаца и все дружно начали заниматься строевой подготовкой. Я сразу же понял, что имелось ввиду, когда мы шли от казармы до столовой, и старики говорили нам, что мы даже ходить не умеем. Строевая многим давалась не просто.