Остаток бала прошёл как в бреду. Чигирев слонялся по залам,
наблюдая за танцующими, потом пировал с остальными придворными.
Люди из русского посольства во главе с Афанасием Васильевым сидели за
отдельным столом, ели грязно, руками, и заслужили презрительные
взгляды и колкие замечания польских придворных. Впрочем, Чигиреву
было уже всё равно. Только теперь он в полной мере осознал, что
разработанный им план находится под угрозой срыва. Еще несколько часов
назад он полагал, что успешно довел свою интригу до середины. Рокош в
Речи Посполитой разрастался, заговор по замене Сигизмунда Отрепьевым
ширился, и если бы удалось убедить московских бояр, что восхождение
Лжедмитрия на польский престол реально, они могли бы отложить роковое
решение о свержении самозванца. Ведь объединение Московии с Речью
Посполитой сулило им немалые выгоды. А потом власть Отрепьева
укрепилась бы, и можно было бы начинать запланированную реформацию.
Но теперь... Если Басов сказал правду, то рокошане вскоре потерпят
поражение, и события пойдут по тем рельсам, с которых их так упорно
пытался свернуть историк. И уже совсем немного времени оставалось до
рокового мая, когда должен был расстаться с жизнью Юрий Отрепьев,
монах‐расстрига Григорий – последняя надежда России на прекращение
еще только набиравшей обороты смуты.
Когда ужин закончился и гости начали расходиться, Чигиреву
сообщили, что ясновельможный пан Лев Сапега ожидает его в охотничьем
зале.
1 минута
11 февраля 2022