Часто дело понималось так, как если бы сначала образ конституировался по типу восприятия, а затем вмешивалось нечто (некие редуктивные механизмы, некое знание и т. д.), что и помещало его в собственно образном ряду. Получалось, что объект в образе конституируется сначала в мире вещей, а затем, задним числом, изгоняется из этого мира. Но это положение не соответствует данным феноменологической дескрипции; кроме того, в другой работе мы могли видеть, что если восприятие и образ не различны по своей природе, если их объекты даются сознанию не как объекты sui generis* то нам не остается никакого средства для различения этих двух способов, коими мы относимся к объектам; одним словом, мы констатировали недостаточность внешних критериев образа. Следовательно, — поскольку мы все же говорим об образах, поскольку сам этот термин имеет для нас смысл, — нужно, чтобы образ, взятый сам по себе, в самой своей сокровенной природе заключал уже некий элемент радикального отличия. Рефлексивное исследование позволит нам обнаружить этот элемент в позициональном акте образного сознания.