На самом деле стремление видеть свою страну не такой, как все остальные, объясняется фрустрацией, возникающей в результате болезненного и длительного процесса реформ, через который проходит то или иное общество. В кризисные моменты значительная его часть чувствует себя растерянной и не знает, что делать.
Многим даже начинает казаться, что стать столь же успешной нацией, как ряд других, никогда не получится. Именно в такой ситуации начинается активный поиск ответа на вопрос, почему же мы не похожи на прочие государства
Естественно что человек, вышедший из советского общества и склоненный к марксизму, может остановиться на теории Бориса Кагарлицкого. Тем, кто считает Россию осажденной крепостью, ближе взгляды Александра Дугина, жестко противопоставлящего континентальную цивилизацию, в центре которой находится Россия, и цивилизацию морскую во главе с Великобританией и США. Люди, для которых многое значат религиозные ценности, будут, наверное, опираться на концепцию православного философа Александра Панарина.
Ну а многие либералы, которые еще лет десять-пятнадцать назад никакого особого пути не искали, сегодня придерживаются так называемой «матричной» концепции, согласно которой Россия — безнадежная страна, где институты — то есть «правила игры» — фактически не меняются со времен Ивана Грозного
Конечно, влияют, причем очень сильно. Но здесь очень важно отличать понятие особого пути от некоторых особенностей пути исторического.
Но, несмотря на прогресс, фрустрация сохраняется.
1 минута
2 декабря 2021