4 подписчика
Пост 103: о научном исследовании зарплатного пика в России
(необходимое дополнение к посту 91 "О повышении квалификации работника в целях повышения оплаты труда" https://t.me/red_byzintine/212)
Ранее мы с вами прокомментировали публикацию в Новой Газете о возрасте зарплатного пика (https://t.me/red_byzintine/266).
Проблема эта, как можно догадаться, не новая. В частности в 2019 г. Гимпельсоном В.Е. была опубликована статья "Возраст и заработная плата: стилизованные факты и российские особенности" (https://cyberleninka.ru/article/n/vozrast-i-zarabotnaya-plata-stilizovannye-fakty-i-rossiyskie-osobennosti), в которой производился анализ данных по российскому рынку труда за 2005–2015 гг.
В заключении Гимпельсон В.Е. приходит к следующему:
"Повозрастной профиль заработков отличается не столько иной крутизной начального подъема, сколько ранним и довольно крутым снижением. Пик заработков, обычно сдвинутый к концу трудовой жизни, в среднем достигается до 40 лет, после чего начинается снижение. В начале 2000-х годов было либо ожидание того, что такой профиль является временным явлением и пик заработков должен постепенно смещаться к старшим возрастам, а постпиковое снижение должно уменьшаться, либо представление о нем, как о статистическом артефакте. Однако за период с 2005 по 2015 гг. этот паттерн не только не исчез, но стал еще более выраженным... он [тренд] устойчиво воспроизводится с небольшими вариациями на разных источниках и за разные годы...
Устойчивое воспроизводство подобного нестандартного профиля требует объяснения... наиболее естественной интерпретацией является неполная компенсация текущего обесценения человеческого капитала новыми инвестициями в него. Формальное обучение в системе образования обычно заканчивается в возрасте до 30 лет, а дальнейшее профессиональное обучение происходит уже в ходе трудовой деятельности на рынке труда. Чтобы человеческий капитал продолжал накапливаться, надо, чтобы вновь приобретенная рыночная ценность новых знаний/навыков превышала рыночную ценность амортизированных прошлых знаний/навыков. Поскольку определенный износ всегда имеет место, вопрос в том, что нового и полезного индивид приобретает на работе. При технологически простой работе требуемый навык приобретается очень быстро и с небольшими издержками, а
затем процесс научения полностью останавливается. Что же касается физической компоненты простой работы, то сил и выносливости с возрастом становится меньше. Технологически сложная работа требует непрерывного обновления навыков, сопутствующего соответствующему обновлению технологии, а это предполагает наличие действующей системы дополнительного обучения. Данные же свидетельствуют о том, что охват работников таким обучением очень невелик, ограничен преимущественно бюджетниками и с возрастом еще больше снижается. Об этом говорят все доступные нам источники. Это в итоге означает, что пополнение человеческого капитала через этот важнейший канал не происходит и вместо поддержки правой (возрастной) части профиля еще более его склоняет вниз...
К сожалению, вопрос о том, чем объясняется наблюдаемый нестандартный профиль (ранний пик и затем снижение), остается открытым. Проблемы эндогенности занятости и производительности в старших возрастах, разделения эффектов возраста, поколения и периода требуют и новых методологических подходов, и длинных панельных
данных. Это остается для будущих исследований.
Что следует из вышеприведенного анализа? Таких следствий много, но назовем лишь четыре.
Во-первых, при сохранении в будущем профиля с ранним снижением заработной платы в условиях старения рабочей силы старшие возрастные группы будут еще сильнее отставать по росту доходов от средних и младших.
Во-вторых, даже самое лучшее формальное образование со временем теряет свою производительную (а потому и рыночную) ценность. Отсутствие массового и регулярного профессионального обучения и переобучения ведет к потере человеческого капитала, наказываемой рынком. Хотя проблема эта давно осознана, очевидного продвижения на пути ее решения пока не видно.
3 минуты
28 февраля 2023