В начале девяностых мама купила дом в деревне. Она туда приезжала летом, иногда на месяц, иногда даже больше, а я радовался, что «хата» в Москве свободна – мне тогда было слегка за двадцать). Иногда я приезжал навещать маму и в какой-то из этих приездов с удивлением увидел фото папы на стене. Мои родители были тогда в разводе уже лет двадцать, и если мама и говорила что-то о папе, то, как правило, чтобы сказать что-то плохое о нем, и заодно обо мне. Точнее, обо мне, а заодно о нем. «Ты такой же, как твой отец!» — это звучало как обвинение, но я никогда не понимал, в чем именно меня обвиняли, потому что никакой конкретики не было. Но слова произносились в такие моменты и с таким выражением, что точно не были похвалой. И вот — его фото на стене. Я хорошо помнил этот снимок, потому что сам сделал его на старенький папин ФЭД, когда мы катались на лодке по Тимирязевсокму пруду. Мне тогда было лет десять. Черно-белый отпечаток формата А4, я сам печатал на увеличителе, который подарил мне отец: папа сидит на носу, его редкие уже тогда волосы развеваются от ветра, на нем светлая рубашка, расстёгнутая сверху на пару пуговиц, а под ней – майка.