Ощущая состояния прохожих, ему становилось очевидным, что большинство воспринимаемых людей делают не то, что им действительно нужно или хочется. Это вдруг напомнило юноше его в четвертом классе, бегущего кросс на межшкольных соревнованиях. Мите предложили участвовать, так как он достаточно хорошо бегал, но так случилось, что перед соревнованиями он простудился и чувствовал себя плохо. На что учительница физкультуры попросила пробежать «как сможешь», и мальчик не смог отказать. И вот сейчас, глядя на суетящихся напряженных людей, юноша отчетливо вспомнил свое, казалось, уже забытое состояние во время того забега: бежать было очень тяжело, он сильно отстал от лидеров, в голове сидело «надо», зрители видели в нем слабака, знакомые, знавшие о простуде, глядели с сочувствием… В его сознании не возникало вопросов, для чего, кого или зачем нужно страдать, так как очевидно было, что — «надо». Тогда, плохо себя чувствовавшему мальчику зачем-то надо было защищать «честь школы», как будто кто-то на «это» посягал. Да и каким образом защищать, демонстрацией превосходства над сверстниками из других школ? Подобная необходимость постоянной борьбы закладывается в человека с детства, лишая способности радоваться жизни — просто так, не становясь для этого лучше других. Многие люди «так» живут, они «так» не хотят, им «так» не нравится, но есть некое — «надо». Это не система, не судьба, не чей-то умысел, это «рабовладелец по имени Надо», сидящий в сознании большинства людей. «Такое рабство» большинством принято добровольно и поддерживается сознательно как бы для общего блага, но ирония в том, что человек бывает действительно счастлив только тогда, когда этого «надо» — не слышит, когда не принуждает себя к чему-то, когда действует или бездействует, чувствуя только «свое». Конечно, более свободные от обязательств люди — могут быть осуждаемы, как эгоисты или некие неформалы, но счастливое общество формируется из счастливых людей, а не из — «правильно» поступающих.