Под пристальным взглядом скульптора кажущаяся наивность «Плюшевого» переходит в иное качество. Внешняя мягкость игрушки противостоит четкой каркасной конструкции, не теряя своего очарования: скругленные формы и изгиб фигуры делает его похожим на персонажа мультфильма, а жест-приветствие будто приглашает зрителя проявить эмпатию. Сам «Плюшевый» переходит из детского мира мягких игрушек во взрослый мир, напоминая о том, что в каждом живет маленький ребёнок. Наделяя детскую игрушку новыми характеристиками, скульптор размышляет о том, что игра дискурсов — главное условие современного произведения искусства, где наивное сопряжено с серьёзным, а искусство — с массовой культурой.