4 подписчика
#былононепрошло
«Странные были эти последние дни.
По черным ночным домам, где прохожих душили и грабили, бегали мы слушать оперетку «Сильва» или в обшарпанных кафе, набитых публикой в рваных, пахнущих мокрой псиной пальто, слушали, как молодые поэты читали сами себя и друг друга, подвывая голодными голосами. […]
Всем хотелось быть «на людях»… Одним, дома, было жутко. Все время надо было знать, что делается, узнавать друг о друге. Иногда кто-нибудь исчезал, и трудно было дознаться, где он. Все время надо было знать, что делается, узнавать друг о друге. Иногда кто-нибудь исчезал, и трудно было дознаться, где он.
Жили, как в сказке о Змее Горыныче, которому каждый год надо было отдавать двенадцать девиц и двенадцать добрых молодцев. Казалось бы, как могли люди сказки этой жить на свете, когда знали, что сожрет Горыныч лучших детей их. А вот тогда, в Москве, думалось, что, наверное, и Горынычевы вассалы бегали по театрикам и покупали себе на платьишко. Везде может жить человек, и я сама видела, как смертник, которого матросы тащили на лед расстреливать, перепрыгивал через лужи, чтобы не промочить ноги, и поднимал воротник, закрывая грудь от ветра. Эти несколько шагов своей жизни инстинктивно стремился он пройти с наибольшим комфортом.
Так и мы.
Покупали какие-то «последние лоскутья», слушали в последний раз последнюю оперетку и последние изысканно-эротические стихи, скверные, хорошие — не все ли равно! — только бы не знать, не сознавать, не думать о том, что нас тащат на лед»
Это не то, о чем вы подумали, это Надежда Тэффи (Лохвицкая) в мемуарах «Воспоминания» рассказывает о жизни в Москве в 1918 году.
1 минута
28 ноября 2022