381,7 тыс подписчиков
«Африканцы» под Бахмутом
О том, как вспоминают в бахмутских грязях далёкую и жаркую Африку написал специально для проекта @wargonzoya свой художественный этюд Валентин @neknotes Некенов
В посёлке стояла сплошная темнота. Не напрягая воображение, можно было представить, что звёзды сбежали вместе с жителями или были выбиты ударами артиллерии. Я шел с трудом: ноги скользили по размытой дороге. К тому же на мне была обувь и штаны неподходящего размера: пришлось заменить забрызганную в поездке на БМП одежду тем, что нашли в подсобке. В нижней части этих армейских штанов еще болтались ужасно неудобные ремешки. Единственное, пожалуй, им оправдание – то, что они были созданы в мирное, ушедшее и уже бесполезное время.
Со мной шёл рекрутированный недавний зк. Аккуратный и осторожный, и оттого представлявший для трагической случайности особую ценность, он получил приговор – пятнадцать лет, но уже через две недели в лагерь приехали люди с предложением контракта. Как и всякое судьбоносное решение, момент не подразумевал возможности долгого обдумывания - он согласился. Далее - оформление, полигон и прибытие на войну, на которой он уже третий месяц.
Мой проводник освещал дорогу фонариком - очень удобным фонариком, включённым на минимально яркий режим.
Мы пришли в дом, отапливаемый, как расположения и даже блиндажи, сирийскими печками – они были немного продолговаты, с арабской вязью: их можно было принять за большие жестяные кальяны. В соседней комнате медики занимались ранеными:
– В ЦАР один за год восемнадцать раз переболел малярией. Со 120 стал 50-килограммовым, но выжил, – доносились чьи-то слова.
И телефонная связь, и интернет (которых не было) казались чем-то наивным и отжившим, а именно здесь проходил некий передний край реальности. Штурм – это глухо шипящее или рычащее слово с вогнанной рукоятью промеж букв, и жетон – в шифр которого уместилась вся прежняя жизнь.
Из медицинской комнатки продолжался чей-то рассказ.
– ...а на севере Африки пустыня и никого на сорок километров. Клей, верблюжье одеяло, извалянное в песке. Под одеяло светоотражающая пленка. И его не видят ни дроны, ни тепловизор. Он небольшой песчаный холмик, который все ближе…
Голос в рации периодически повторял, что продвижение должно быть непрерывным:
– Пусть небольшое, но продвижение! Мы штурмовой отряд!
Утром я уезжал. От дороги тянулись вдаль пирамидки возводимой линии обороны. В джипе играла песня про Триполи.
– Кайфовый город. Портовый. – говорил один боец другому.
*наш проект существует на средства подписчиков, карта для помощи
4279 3806 9842 9521
2 минуты
6 декабря 2022
34,6 тыс читали