«Для меня гедонизм был очень короткой фазой, — рассказывал Билли Маккензи. — Я искренне верил, что греховные наслаждения разрушают тебя, но в то же время понимал верность как что-то рутинное, она ассоциировалась у меня c давлением, с чьей-то властью надо мной. И поэтому я ненадолго выбрал гедонизм».