61,5 тыс подписчиков
Не помню, что заставило прочитать "Таганский дневник" Валерия Золотухина. Но одно откровение вдруг поразило совершенно иным видением людей и событий, к которому мы привыкли. Из текста, правда, не совсем понятно, Золотухину или Высоцкому принадлежат эти слова. Но почему-то мне кажется, что сейчас, в 2022 году, они тоже вас удивят. А, может быть, кто-то дополнит, объяснит подоплеку этих слов. Ведь в перестройку, когда два известных больших человека разошлись совершенно по разным углам боксерского ринга, все выглядело совершенно иначе.
"20–21 декабря 1967
Ленинград.
Всю ночь в "Стреле" болтали с Высоцким — ночь откровений, просветления, очищения.
- Любимов видит в Г. свои утраченные иллюзии. Он хотел так вести себя всю жизнь и не мог, потому что не имел на это права. Уважение силы. Он все время мечтал "преступить" и не мог, только мечтал, а Коля, не мечтая, не думая — переступает и внушает уважение. Как хотелось Любимову быть таким!!"
Можете ли вы поверить из сегодняшнего дня, что Г. это Николай Губенко? В то время простой артист театра на Таганке.
Помню, я была под большим впечатлением от документального фильма о нем. Но ведь все, о чем он там рассказывал, произошло много позже. Кроме того, что определило его биографию:
"Он показал на стену.
- Вот висит свидетельство о гибели моего отца. И будет висеть до моей смерти. Погиб под Луганском, который не сходит сейчас с наших экранов. Член ВКПб. Мою мать повесили румыны в оккупированной Одессе. Кандидата в члены ВКПб. Для меня на генном уровне естественной была вера в моих отцов".
Вот здесь я тогда об этом написала - " Одессит Николай Губенко и 19 миллионов беспризорников". И тем удивительнее для меня то, что чувствовал по отношению к нему театральный революционер, покинувший Родину, затем вернувшийся, но уже не совсем удачно, Юрий Любимов в 1967 году.
1 минута
11 ноября 2022
115,9 тыс читали