104,8 тыс подписчиков
«Непредрешенчество» белых, конечно, было вынужденной мерой, попыткой сохранить хотя бы номинальное единство сил в антибольшевистском лагере. Но стратегически это был провал, так как в революционное время именно нежелание высказывать четкую позицию стало крайне уязвимой позицией. «Непредрешенчество» критиковалось как «слева», так и «справа».
Левые (в том числе большевики, но не только они — эсеры, анархисты, общественные деятели, повстанческие командиры) легко могли сказать: «они на самом деле уже всё решили — будет правая диктатура/царь, возможно хуже Николая II, просто нам открыто не говорят, обманывают». Увы, но поведение тех же колчаковцев подтверждало самые грозные «страшилки» с советских плакатов.
Правые (германофилы, ярые монархисты) могли указать на желание белых вождей использовать их силы и средства для достижения собственных, «февралистских» целей. Мол, заставят нас воевать против большевиков, но властью делиться не будут и царя не посадят. В результате, правая публика и «аристократы» всякие либо бежали сразу за границу, либо шли в прогерманские белые армии. Лишая таким образом про-антантовских, «февралистских» белых потенциала.
Другой вопрос, что на рельсы даже умеренного социализма белые вставать не хотели (и в итоге сделали своими врагами эсеров, представлявших значительную часть населения), а провал монархического лозунга наиболее адекватные деятели понимали прекрасно (это уже в эмиграции появился миф о том, что якобы в 1918 — 1919 годы народ «ждал царя»).
«Наша единственная задача — борьба с большевиками и освобождение от них России. Но этим положением многие не удовлетворены. Требуют немедленного поднятия монархического флага. Для чего? Чтобы тотчас же разделиться на два лагеря и вступить в междоусобную борьбу? Чтобы те круги, которые теперь если и не помогают армии, то ей и не мешают, начали активную борьбу против нас? Чтобы 30-тысячное ставропольское ополчение, с которым теперь идут переговоры и которое вовсе не желает монархии, усилило Красную армию в предстоящем нашем походе? Да, наконец, какое право имеем мы, маленькая кучка людей, решать вопрос о судьбах страны без ее ведома, без ведома русского народа?» (с) А. И. Деникин. Очерки русской смуты.
Одновременно белые были «слишком военными»: мол, не хотим ничего решать, главное — война, там посмотрим. Им в голову не приходило, что такая «война» могла бы затянуться на многие годы, потому что взятие какого-то крупного города (даже Москвы или Петрограда) вообще не означало победы над большевиками (и тем более крестьянскими массами, среди которых полно бывших солдат теперь).
И потом, где гарантии, что белые потом не устроили бы «разборки» уже в своих рядах? Победившие большевики в итоге к этому пришли. И в Китае, к примеру, была «Эра милитаристов», где местные белые генералы воевали друг с другом 20 лет...
2 минуты
27 октября 2022
2473 читали