А вот ещё фрагмент...

Страх начала обескровливает губы, тушит глаза и придаёт коже бледно–землистый оттенок. Ничто не удручает так, как боязнь взять неверный тон. Вот и сейчас, решив нанизать детские горести на конский волос, вырванный из смычка, которым меня потчевал учитель–тиран, я просыпал горсть на рассохшийся паркет. Слышно было, как звенит и подпрыгивает стеклярус моих стенаний. Но выуживать кошмары из щелей смертельная мука. Не лучше ли дать дёру, чтобы глухие, как дрожжевое тесто, шлепки босых пяток соскребало ворчливое эхо с каменных выщербленных плит. Но благоразумие берёт вех. И, припав на колено, я лобызаю дубовый струганный пол, чтобы извлечь из трещин в паркете детские обиды. Страхи тычут в меня горячие мордочки, как выбракованные щенки. Вид их умиляет. И, отправившись за новым помётом, я считаю лбом витые ножки кресел, бодаюсь с уважаемым шкафом, чьи скрипы и скрежеты, ямбы и хореи, дактили и амфибрахии выламываются из кухонно–коммунального щебета, и возвращают меня в птичник, где никому нет дела ни до гадких утят, ни до гадких лебедей…

Около минуты

13 октября 2022