Анатолий Ким - писатель, мыслитель, философ, художник.

ОТРЫВОК из повести "Луковое поле" ... И Земле чудилось, что опять она лежит вся сухая, в трещинах, и ей так надоело злое солнце, и она собирается уйти в свою же прохладную глубину, обнять там мокрую глину и уснуть до осенних дождей. А заскорузлые, исчахшие травы, замученные суховеем, – бросить, пусть себе как хотят. Но тут откуда-то появился горячий трактор с громадным плугом на прицепе и, грубо посмеиваясь, начал взрывать ей спину, тянуть за собою канал, а по каналу тут же побежала вода. Приятно! Острый лемех врезается именно в то место, где от глубоких ран-трещин свербит больше всего. И вдруг неожиданно и отчаянно заорали лягушки, раздался всплеск в невидимом канале – это грузная лягушка прыгнула с берега в воду, испуганная мягким топотом собачьих лап. Чёрный пёсик, совершенно слившийся с тьмой – лишь два огненных глаза сверкнули искрами, – сорвался с привязи и теперь рыскал по всему полю. Сторож, сидевший на берегу канала, прислушивался, тёр рукой лицо, а другой придерживал ружьё. Всё, что питалось от земли, жило на ней, было частью этой земли, и она дышала сквозь миллиарды живых ноздрей – дыханием трав, деревьев, гадов и насекомых, блуждающих по травяным дебрям с зелёными фонариками, дыханием пугливых спящих птиц, и каждой твари, и каждого человека. Потому оно и было необъятно и неиссякаемо, это дыхание, и сны, что приходили вовнутрь спящего сознания птички или человека, были снами самой земли, крохотными мгновениями беспредельной зыбкой ночной феерии... ...Шелест и беспокойное движение прошли через всё поле, оно глубоко вздохнуло, и бежавший в голодной тоске молодой пёс испуганно присел на полено, затем трусливо попятился... Объявился на широкой и просторной пустоши неба чеканный месяц – и он, вздрогнув всем телом, вдруг свёл вместе и развёл острые рожки, потягиваясь, и в яблоневом саду каждое яблоко подняло круглый лик и уставилось на него – в немом восхищении кротких, бездумных плодов... При лунном невнятном полусвете-полумраке можно было увидеть, как два крайних тополя лесопосадки отделились от строя остальных, перемахнули через канал и ударились в бега через степь, – видно, надоело им нести свою сторожевую службу возле ухоженного яблоневого сада. Бесшумный туман приник к земле, выбровшись из сада, и стал растекаться по луковому полю, и в скоре тёмное поле залило белым молоком, в котором всплыли тёмные круглые шары арбузов. До рассвета ещё далеко, ещё не скоро рассеятся невнятные странные чары ночи, но скоро очнётся-спохватиться земля, чтобы принять свой обычный вид, исключающий всякие намёки на чудеса...