Алан Уотс

Я хочу проводить время, сидя неподвижно или медленно прохаживаясь, и при этом на­слаждаться ощущением близости к тайне бытия, видеть чере­дование жизни и смерти, наблюдать за своим дыханием, вни­мать звукам окружающего мира и давать возможность обла­кам и звездам ласкать мне глаза. Я хочу полностью избавить­ся от беспокойства, превратив его в смех, и окончательно осоз­нать, что жизнь и смерть являются двумя сторонами одной монеты. Я хочу, чтобы у меня была подруга, которая будет поочередно таять в моих объятиях и бороться со мной, соглашаться со мной и возражать мне, восхищаться мной, а затем неожиданно показывать, что она умеет делать многое лучше меня. Я хочу писать книги и читать лекции увлеченным лю­дям, очаровывать их и играть с их вопросами, но в то же вре­мя я хочу слушать людей, которые умеют, не надоедая, рас­сказывать о том, чего я не знаю. Я хочу подолгу смотреть на то, как вода воплощает в себе различные меняющиеся качества ветра и света, как возле нес обитают чайки, пеликаны, крач­ки, чомги и дикие утки. Я хочу сидеть на высокой одинокой скале или на безлюдном берегу, слушать шум волн и наблю­дать, как на рассвете в небе меркнут звезды. Я хочу посылать из лука стрелы так высоко в небо, чтобы казалось, что они превращаются в птиц. Я хочу бродить по предгорным лесам, смотреть на взмывающие ввысь горные вершины и слушать в сумерках, как неподалеку плещется вода невидимого водопа­да. Я хочу иногда садиться за печатную машинку и внима­тельно и скрупулезно облекать в слова свои ощущения — ко­торые в действительности не могут быть выражены словами вообще. Я хочу отправиться на роскошно убранную и просто­рную кухню, чтобы приготовить новый суп или жаркое, или попытаться сварить рыбу на пару, или попробовать готовить, как это делают китайцы, — с помощью специальной сковород­ки под названием веж. Это напоминает мне о том, что я хочу иногда поиграть с самыми изысканными китайскими кистями для написания иероглифов и ароматной тушью, которую вна­чале нужно растереть в воде, а затем, макая в нее кисть, тан­цевать ею по бумаге. Я хочу уметь снимать боль и исцелять болезни прикосновением руки. Я хочу поздно вечером разжи­гать огонь из древесного угля и бросать в него благовония из кедра и сандалового дерева, слушая классическую или совре­менную музыку и танцуя под нее, Я хочу видеть отражения света в стекле и кристалле и, лежа на земле, всматриваться в испещренное ветвями деревь­ев ясное голубое небо. Я хочу проспать под ними всю ночь и проснуться перед самим рассветом, когда звезды все еще вид­ны среди ветвей. Я хочу слышать звучание колокола в храме Нандзэндзи в Киото в четыре часа утра, которое напоминает скорее удары гонга, чем звон. Я хочу побывать в Сиккиме и Непале для того, чтобы посмотреть на Гималаи, но не для того, чтобы подниматься на них. Я хочу получать удовольст­вие от встреч с некоторыми своими друзьями, есть стилтоновский сыр, дыни, тяжелый черный хлеб и проскиутто, а также пить британский эль «Gardner's Old Strong», которого боль­ше не купишь. И хотя мои желания вполне земные, они дают представ­ление о том, каким бы я хотел видеть рай. Алан Уотс - Что мы делаем на Земле? 1970

Хотя мы прекрасно знаем, что монотонные занятия быст­ро надоедают, почти все виды производственной деятельности — банковское дело и работа па фабрике — крайне однообраз­ны. Большинству работающих за то и платят деньги, что они терпят эту скуку, укладывают все в коробки и записывают свои наблюдения на расчерченных на квадратики листах бу­маги, или же за то, что они собирают из квадратных бетон­ных и стеклянных панелей большие коробки, в которых моно­тонными занятиями будут заниматься другие люди. Во имя чего мы ведем такую жизнь? Во имя крайне необходимых, но абстрактных и несъедобных денег, с помощью которых мож­но купить себе одну коробку, чтобы в ней жить, а другую, чтобы в ней ездить (посмотрите на любую машину сверху) в универ­сам и покупать продукты в коробках, вкус которых наводит на мысль о том, что они состоят не из органических клеток, а из других, еще меньших коробок. Алан Уотс - Что мы делаем на Земле? 1970