Рассказ
Пикассо, долголетие и Раневская.
Привязалась ко мне за ужином жена, как репей:
- Все люди как люди, культурно отдыхают, а мне на работе и рассказать нечего. Люди спектакли обсуждают, выставки, а я сижу да глазами хлопаю. Мне что, про твои рыбалки рассказывать, про родственников алкашей? Приехали в прошлую субботу, напились, унитаз заблевали. Вот радость!
- Пошли, - упрашивает жена, - в театр или я себе другого спутника найду. Ну уж тогда, берегись, на себя пеняй.
Я ее угрозам не шибко поверил, но рисковать не стал. Жена меня, в принципе, устраивает. Если б не её ржавая пила, травмирующая мои нервы, цены б жене не было! Пока родимая не поменяла репей на пилу, соглашаюсь:
- Ладно, чтоб в долгий ящик не откладывать, начнем окультуриваться душой и телом в следующую субботу, согласен. Покупай билеты в театр или еще куда там, составляй программу.
Ох, она повеселела, схватила телефон, давай театральную афишу города изучать. Искала, искала и выдает грустно:
- На два месяца вперед все дешевые билеты проданы, по пять тысяч платить, мы хоть и культурные, но не миллионеры.
Я, честно скажу, обрадовался. Ну и хорошо, на рыбалку поеду. Вот думаю, какой у нас город прогрессивный в смысле театрального досуга. Театров прорва, а зрителей еще больше.
Ан нет! Зря ты, Петя, расслабился (меня, Петром Кузьмичом зовут). Клавдия Егоровна моя «щелк- щелк» в телефоне и дальше выдает:
- Петруша, я купила билеты в драмтеатр, зимой приезжают москвичи с новой постановкой, артисты именитые, известные. Но мы не будем от плана отходить, я сейчас что ни будь да найду подходящее на ближайший выходной.
Посмотрел я на нее как на врага народа, но удержался от замечаний и спать пошел. А что делать, надо слово держать. Мужик я или нет? Ради родного человека иногда и потерпеть можно. Я ведь тоже поди не сахар. Опять же рыбалки, рыба. У нее на это дело аллергия, а для меня жарит и даже в кляре.
Утором я проснулся, расправил плечи, побрел на кухню чайник ставить, а там на столе записка: «План мероприятий на субботу».
И далее:
Пункт первый. 12. 00 Арт - галерея современного искусства.
Выставка работ наших соплеменников «Познай себя во вселенной».
Пункт второй. 14.00 Лечебный массаж головы. Центр «Балийское долголетие». Продолжительность тридцать минут.
Пункт третий. 16.00 Кафе «Фаина Раневская».
Прочитал и решил: и то правда, не все щи хлебать, да в бане парится!
И вот она арт – галерея. Название не тривиальное и здание шикарное. Памятник девятнадцатого века. Старинная усадьба золотопромышленника. Само по себе место музей. Так и манит внутрь зайти. Билеты свободно, не то, чтоб дорогие, в половину дешевле чем Эрмитаж. Выходной, двенадцать дня, а из людей мы с женой, охранник, кассир, да смотрительница миловидная старушка.
И как-то эти трое не особо нам рады, как бы мнутся, как будто стесняются сказать, что мы дверью ошиблись. «Что -то не так», - промелькнула мыслишка. Вроде одеты мы прилично, морды не заспанные.
- Здесь, - спрашиваю, арт- галерея?
- Ага, - отвечают.
- Работает?
- Угу, но у нас не классическое искусство.
- Да мы поняли, что арт, вот и пришли подивится, на этот самый арт.
Ох, Божечки! Они нас по- доброму предупреждали. Но уж та- а-кого подвоха мы никак предвидеть не могли!
В первом, три на четыре квадрата, зале по центру там, где должна висеть люстра на двух тросах болтается гигантская гирлянда из битого стекла. Видать работник арт – индустрии насобирал разноцветного брака, проволокой как попало соединил, и не долго не думая «Бликуй» назвал. Возле боя со стекольного завода экспозиция «Они». Две старые рваные брезентовые раскладушки. На них мелом обозначены контуры человеческих тел. Жуть. Не иначе с места преступления экспонаты. Рядом к потолку привязан кусок туристической палатки времен моего пионерского детства. Креативненько. Обалденная хрень! Не заморочился автор.
Дальше больше. Переходим в смежное помещение. Я бы следующую экспозицию назвал «Бомжи и миры». На обшарпанных дощечках размером с тетрадный лист то, что из урны выпало. Где окурок с фантиком, где фантики с окурками. Где чуть побольше. К фантикам и окуркам добавлены засохшие листья, крышки от поллитровок-чебурашек, щепки, ржавые гвозди. Почти романтика. Надписи разные: «Музыка ветра», «Муза», «Общежитие», «Рампа».
Тут я вспомнил, как двадцать лет тому назад, сына из детского садика забирал. Там на подоконнике в раздевалке на радость родителям выставляли работы их чад. Из природного материала и пластилина. Так они натуральнее и живее смотрелись.
Клавдия Егоровна ходит, смотрит с умным видом, будто что-то понимает.
В соседнем, тоже небольшом зале, в том же духе: картины один в один больных шизофренией. Россыпь фантазии пациентов психдиспансеров. Жена задерживается около одного шедевра силясь разобрать подпись в нижнем правом углу. На помощь приходит та самая бабулька с кукольным личиком и искусственными куделями (смотрительница), тенью сопровождающая нас из зала в зал, и услужливо поясняет:
- Михаил Кварц. Очень талантливый, но не признанный при жизни художник. Состоял на учете. Лечился.
Как и другие, думается. Но все члены Союза! Художников, разумеется, не СССР, же!
В последней комнате знакомая песня. Полотна от пола до потолка на всех стенах и в проемах между окнами под одним лаконичным названием «Мы». И оттиски красных ладоней ровными рядами. Своих видимо. Творец скромный прохиндей, и с цветом экспериментировать не стал, как и с содержанием. «Вот, думаю черти, - глядя на скальную живопись, - и я так могу». Но мне, машинисту электровоза в жизни до такого не додуматься! Да и совестно.
Клавдюша важничать перестает, на меня глаза перевести боится. А я что? Я ничего. Понимаю, вляпались. Помалкиваю пока, мы ведь культурные, слова я на потом приберегаю.
Как-то гостили мы с женой в Москве и занесла нас нелегкая на выставку импрессионистов – авангардистов. Само собой, без арт не обошлось, но это когда было! Там всё - таки «Девочка со скакалкой» Пабло Пикассо! Хоть и голимая галиматья. Да там может в одной скульптуре бронзы килограмм пятьдесят! Плюс транспортные расходы. Опять же заграница! А здесь местные разводилы. За наши деньги и такая похабщина! Палеозой. Деградация на лицо. За бывшего хозяина, золотопромышленника, обидно сделалось, старый особняк осквернили! Вот они современные эквиваленты материальных ценностей. Не искусством, в смысле самовыражения, попахивает, а большими деньгами воняет. Это по- круче крипты для хранения капиталов! Но то секрет! Только для посвященных! Или не прав ты, Петя… Время течет, эквиваленты меняются. Даже голова заболела от раздумий.
Вышел, сплюнул, закурил, подышал.
- Что там дальше по программе? – спрашиваю подошедшую супругу.
- Балийское долголетие, - отвечает жена, - тут недалеко, пару остановок, может прогуляемся?
- Пошли, голову проветрить сейчас самое оно.
- Этот салон, Петя, мне наши девочки с работы посоветовали, но я полный комплекс на первый раз не стала бронировать. Обойдемся для начала массажем головы, а если понравится, в другой раз и ноги, и руки, и спину возьмем.
Встретили нас средне, без особого восторга. Вроде как мы чуток пораньше пришли, но всё равно провели в комнату отдыха, предложили воду с лимоном. Потом переодели в махровые халаты и зачем-то помыли нам ноги в банных шайках. «Так для расслабления надо», - прошептала жена, чтобы я не препятствовал и не волновался.
Немного погодя развели по кабинетам. Обстановочка – Рай. Музыка нежная, свет приглушенный, благовония заморские. Я лег. Девушка массажистка - молодюсенькая, будто вчера школу закончила. Завернула меня в покрывало, села в изголовье, погрузила пальчики в мою поредевшую от прожитых лет шевелюру и приступая к массажу ласково заворковала:
- Закройте глаза, постарайтесь забыться.
Супер! То, что нужно после первого пункта. Исцеляющие звуки природы и прочее. Мысли останавливаются, кажется, отъезжаю в страну морфея. Не прошло пяти минут, пальчики сменились «мурашкой», массажером для головы. Ну по началу нечего, я опять почти заснул, как чувствую движения металлической метелкой, становятся пугающе хаотичны. Дрема испарилась, слышу едва уловимое «бульк- бульк». До меня доходит: одной рукой она мне макушку охаживает новомодной штукоренцией, а другой в телефоне шарится. Естественно, начинаю опасаться за уши и глаза. Не ровен час, ткнет мурашкой куда не надо. Ну я так легонько череп поворачиваю. Слышу «клац», убрала плутовка телефон в карман халата.
- Что вы на рабочем месте себе позволяете? - возмущаюсь, - Я не за это безобразие полторы тысячи платил, я нервную систему надеялся поправить.
- Чем вы недовольны? - возражает пигалица.
- Да тем, что вы в телефоне сидите.
- Вам показалось, вы ведь спали, посапывали даже.
- Скажите ещё храпел! Уснёшь тут, когда вы каждую секунду можете без зрения и слуха оставить.
- Не волнуйтесь, всё под контролем, давайте продолжим, у нас с вами еще время не вышло.
- Но без телефона, дурака из меня не надо делать.
Девушка надулась, аж покраснела, но понимая, чьё кошка мясо съела, перешла на воркование:
- Сейчас я вам на волосы питательную маску нанесу и на лицо, плюс теплый компресс. Это следующий этап процедуры.
«Ладно, - соглашаюсь про себя, - делай что хочешь, уплачено».
Втирает мне в корни какую - то кашу, приятно так втирает, потом другую наносит на лицо. Укутывает намазанное теплым ароматным полотенцем оставляя лазейку для кислорода.
- А теперь, полежите с масочкой, можете поспать десять минут, я скоро вернусь.
Слова ускользают. Хоть я и чувствую себя последним дураком и извращенцем, но, черт подери, плыву по волнам неги. Я её прощаю. «Беги к своему телефону», - царапается мыслишка и наконец -то засыпаю.
- Ну как? - спрашивает меня улыбающаяся Клавдия, после травяного чая и теплого душа, - я буклет взяла, чтобы дома выбрать программу на следующий раз.
- Следующего раз не будет! - сказал я и показал ладонью, поднесённой к горлу, - вот, где у меня балийское долголетие.
Вышли на улицу, подышали воздухом. Я покурил.
- Что там у нас третьим номером, есть охота, - говорю Клавдии Егоровне, - кафе?
- Кафе «Фаина Раневская», недалеко здесь, всего то три квартала, - подхватила жена, - я специально в шаговой доступности выбирала. Наши с работы ходили, атмосферненько говорят, понравилось вроде.
- Погнали, - подмигнул я жене и подставил по – джентельменски локоток.
До кафе мигом добежали. Голодные! Заходим. У дверей никто не встречает. Обстановка и впрямь атмосферная. Пространства немного, смахивает на забегаловку, устроенную в забытом музейном запаснике, заваленном пыльным старьем. По центру два серванта советских времен, на них дерматиновые чемоданы, книги, вазы, бюсты. По стенам мебель прошлого и позапрошлого века, тоже заваленная чем попало. Около древностей несколько буфетных столиков и прилагающиеся к ним стулья, накрытые половиками. Из катушечного магнитофона, стоящего в углу справа от входа, громыхает песня Сергея Шнурова. «И причём тут Раневская?», осмотревшись подумала моя голова.
Потоптались на месте, прошли вглубь. Во второй половине пустого кафе, разделенного сервантами, на диване, храпит кабанчик лет сорока в костюме официанта и чёрном фартуке. Громче Шнурова старается. Позже оказалось хозяин колоритного места. Стоим в замешательстве. Подаем голос: «Вы открыты? Есть кто ни будь?» Спящий не шевелится. Стоим, ждем развития событий.
С кухни выходит девушка азиатской внешности в униформе, показывает жестами, что извиняется. Пытается разбудить храпящего. Безуспешно. Ей на помощь приходит вторая, тоже смуглая в похожей чёрной униформе:
- Хозяин, хозяин! - зовет в ухо.
Барин просыпается, потягивается. Физиономия красная, помято - опухшая, недовольная. Девушки, предчувствуя бурю ретируются на кухню.
Мы обрадовались. Начальник в деле. Думаем: «С кем не бывает, прикорнул человек после обеда. Сейчас нам меню принесут, жизнь наладится». Сели у окна. Между тем, меню нам давать никто не торопится. «Хозяин» вальяжно подходит к трюмо, тщательно разглаживает прическу, заплетает косу. Видать не проснется никак. Ладно, мы с Клавдией Егоровной не посольские работники, берем «Меню», напечатанное на листке оберточной бумаги с соседнего столика.
Скромная менюшечка, в основном пельмени, да примитивная закусь. Этот, который «хозяин», наконец - то перышки догладил, поплыл в сторону предполагаемой кухни. Через мгновение оттуда доносится мужской бас: «Ни чего не надо!». Дальше неразборчивый бубнёшь. То ли по телефону человек рулится, то ли с персоналом разбирается.
Неожиданно со шваброй выбегает первая девчуля, принимается активно полировать пол возле сооружения, напоминающего барную стойку. Раневская тихо курит в сторонке.
- Я думала в кафе «до» или после окончания работы уборку делают.
- А я думал, посетителей на входе встречают и хотя бы здороваются, - отозвался я на замечание жены.
В общей сложности прошло минут семь. Посмотрели мы на часы, так и есть. И, хоть не посольские работники, не выдержали «жаркого» гостеприимства:
- Пошли отсюда! – говорю.
Подруга моя, как ждала:
- Пошли, конечно, что мы пельменей не едали с солеными огурцами?
Вышли, стоим, молчим, дышим. Перевариваем ситуацию. Колорита и атмосферы хоть отбавляй. А каковы декорации! Драматургия! Главный актёр! Прямо в театр сходили. Семь минут, а впечатлений на год!
Еще раз поглазели на вывеску и часы работы заведения. Удивились, как при наличии отсутствия … отсутствия сервиса и клиентов, удается содержать едальню в центре города? Казус Белли. Настроение ноль. Я хотел было закурить или хотя бы плюнуть, но не стал. Люди кругом. Так-то я не пьющий, а тут выпить захотелось. Видим на соседнем доме баннер: «Бургеры» и что-то там еще. Посмотрели друг на друга: «А почему бы и нет?»
Пошли в соседнюю мини - кафешку вредной едой травится. Слопали по фастфуду. Шлифанули пивком. Вкуснота, красота!
Хорошо так посидели душевно, на сердце отлегло. Все пункты выполнены, скоро дом, ещё пива по дороге возьмём. А курить бросать надо.
- Я в следующий раз, Петя, получше подготовлюсь. Первый блин комом, зато время вместе провели, - прощебетала счастливая жена, выходя из точки быстрого питания.
Я остановился, посмотрел на любимую выдержав паузу и строго сказал словами героини Раневской:
- Муля, не нервируй меня!
Тут мы рассмеялись, взялись за руки и зашагали к ближайшей автобусной остановке.
Не задалось окультуривание, да и пёс с ним! Мы по старинке: массаж березовым веником, борщ, окрошка, фильмец на кассете. По крайней мере, не разорительно и для организма полезно.