В поселке Снегиревке случился большой переполох. Жена завсклада райпотребсоюза Ивана Прокопыча сбежала от него с молодым мужчиной- и не абы каким- а с собственным зятем- мужем ее старшей дочери Валентины.
Бабы чесали языками без остановки- смеялись.
- Нет, видали такое! Ни стыда, ни совести! Скоро пятьдесят стукнет, а она ! Дочери даже не постеснялась!- говорила одна.
- И не говори! Записку, говорят, оставила- «мол, прости, но тебя я сроду не любила...уезжаем в Майкоп, ближе к морю хочу жить...», чокнулась на старости лет,- подпевала вторая.
- Да ты что? К морю? Однако! Губа не дура! Не любила, а троих родила, жила, вон, в доме каком! А муж-то- Иван Прокопыч- такой хороший мужик. Спокойный, серьезный, всё в дом!- удивлялась третья.- С жиру сбесилась! Внуков нянчить пора, а она про любовь!
Ивана Прокопыча все жалели, жалели и Вальку- судьбу ее нескладную.
Валька- двадцати пяти лет от роду –высокая некрасивая девица- из дома глаз не казала, рыдала временами.
« Ну, маманя! Как же это я проморгала? Ведь радовалась, что Колька мой «ко двору пришелся», а он...у меня за спиной...с моей же маманей! Сволочь! Зря я его сюда из города привезла!»
Жизнь и впрямь Вальку не баловала! Не повезло ей родиться красавицей с пышной косой. Рот большой, глаза немного навыкате, нос «картошкой», да еще и высокая худая. В школе «шпалой» дразнили, но не обижали! Характер у нее боевой был, язык острый, ум имелся. И одевалась на зависть всем- были такие возможности.
С отцом она эту неделю почти не разговаривала. Ей было его жаль- ходил потерянный. Два брата –хулигана подростка- и те притихли- не понимали, что происходит.
« За что папаню обидела? Дрянь какая... Папаня слова ей сроду плохого не сказал, дом, вон, какой построил, в доме всякого добра...мне бы такого, как папаня- я бы на него молилась всю жизнь».
В деревне у Вальки кавалеров не было. В городе когда в техникум поступила- стала она переписываться со «срочником». Подружка адрес дала. Завязались первые отношения- пусть и по переписке, но все-таки. «Срочник» в каждом письме фото просил, но она долго тянула. Отправишь фото- вдруг писать бросит!
Однажды решилась таки- навела «марафет» как умела, пошла в фотоателье. Так фотографу и сказала:
« Мне фотография нужна, чтоб не стыдно было парню послать».
Пожилой фотограф посмеялся, но все-таки «поколдовал» со светом, посадил ее то так, то сяк и такое фото отличное сделал, что бежала она всю дорогу вприпрыжку- не терпелось письмо написать и фото свое отправить.
- У Вальки-то жених,- хвасталась мать знакомым.- Скоро придет из армии, пишет, почитай каждую неделю...
«Жених» пришел к ней прямо в техникум через полгода. Она на занятиях сидела .
- Воронцова, там к тебе пришли, в военной форме какой-то,- сказала вахтерша, бесцеремонно заглянув в дверь.
- Можно выйти?- с места подскочила.- Он со «срочной» пришел!
- Конечно,- улыбнулась преподавательница.- Раз такое дело...
Выскочила. Парень симпатичный, точь в точь, как на фото. Поздоровались. Парень смотрел на нее во все глаза.
- Подожди, я сейчас, мигом! Оденусь только!
Он кивнул.
Побежала в раздевалку, пальто накинула, вернулась почти бегом. А уже никого в холле нет...
Вахтерша сочувственно посмотрела, а она пошла в общежитие. Долго переживала...
Но как-то раз на танцах познакомилась с Колей. Сначала он на нее и внимания, понятно, не обратил, а на Катьку Зуеву. Но та с другим пошла провожаться, он с ней и разговорился. Говорить она умела завлекательно, слушал.
Встречались неделю, предложил к нему в гости. Она и пошла- не раздумывая особо. Встречаться стали. Поняла Валька, что имеет он интерес к жизни красивой, но сам с ленцой- на готовое любит зариться. Скумекала чем его взять- давай ему рассказывать- какой дом у них хороший, да и отец «при должности», в деревне все к нему с почтением, и деньги всегда в семье водятся.
Расписались. Домой его повезла гордая до невозможности! Всем нос утерла, за «городского» вышла, сама выучилась.
Родители зятя радушно встретили, комнату им выделили- «поживите пока- там что-нибудь придумаем». Папаня долго барствовать зятю не дал, устроил на склад, на работу не пыльную, и дочь на работу пристроил. Живи и радуйся!
И жила, и радовалась! Под ручку с мужем в клуб ходила, в кино каждую неделю.
И вот такая история позорная! Как теперь людям на глаза показываться? Народ такой- сочувствуют ей, конечно, но и посмеиваются многие. Что она не знает этого что ли?! Маманя ее сама первая сплетница была- как придет из магазина- все новости расскажет, обсудит, обсмеёт...
Выдержала Валентина только две недели этого позора. Объявила отцу:
- Всё, папаня, уезжаю...пацаны уже большие, справитесь! Не могу я этого терпеть больше, в город подамся, устроюсь- специальность есть, напишу тебе...
- Вот ведь как вышло...я тебя понимаю,- сказал отец. Он налил себе самогонки в стопку, выпил залпом, поморщился.- Только я, доча, помочь тебе особо не могу. Мать же все деньги с книжки сняла. Рублей 100 дать только могу, не больше... Вот, скажи, я не старался что ли, всё к ней с добром...
- Вот именно,- разозлилась Валька.- С добром! Дал бы ей разок! Глядишь, полюбила бы. Колька- змей подколодный...ниче-ниче...ответит за все... щас деньги все потренькает, другую дуру найдет на морях-то, а маманя? Всё, нет у меня больше матери!
- Не надо так, доча! Нехорошо это! Она любит тебя и всегда за тебя горой, слова плохого сказать никому не давала...помраченье какое-то у нее вышло- не иначе...
- Помраченье! У тебя за спиной и у меня! И ведь ни разу! Ни разу, ничего не заметила.
Это было не совсем так. Недавно, ворочаясь без сна и перебирая события прошлого- Валька вспомнила, что как дома поселились- перестала маманя в халатах по дому шастать- в платья стала обряжаться; с Колькой всегда разговаривала уважительно- почти не ворчала. И она даже радовалась- «пусть видит Колька, какая у нас семья- и зажиточная, и культурная...». А оно вон как повернулось!
- Фу, папаня, говорить даже противно, давай, больше не вспоминать!
Валька действительно уехала, остановилась у знакомой по техникуму, нашла работу, получила место в семейном общежитии.
О матери, и блудном муже старалась не вспоминать.
Домой поехала на ноябрьские праздники- через три месяца. Не хотелось встречать знакомых, приехала самым ранним поездом. Дома все еще спали.
Отец открыл заспанный, обрадовался.
- Проходи, проходи, доча! Пацаны спят... а у меня же новости...щас чай поставлю, расскажу...
« Какие еще новости? Вроде недавно письмо было от него... Боюсь я уже новостей разных. Может, на ком жениться собрался? Еще не хватало! Совсем, скажут, Воронцовы с ума посходили!»
Сели за стол, отец положил перед Валей конверт, смотрел весело:
- На, почитай!
«Письмо от мамки! Надо же, вспомнила...».
Открыла, стала читать неторопливо. В письме на двух страницах мать просила у мужа прощения, каялась за свою глупость несусветную, ругала последними словами Валькиного мужа и...просила разрешения вернуться обратно!
« Прости меня, Ванечка, заради детей и нашей прошлой жизни. Всегда тебе верная была... бес попутал... Валечке скажи, чтоб не серчала...итак я наказанная... жду от тебя ответа»,- прочитала Валя вслух.
Она положила письмо и начала смеяться- сначала негромко, а потом заливисто, в полный голос. Смеялась и не могла остановиться. Из комнаты вышли братья, уставились с интересом.
- Вон, вам там- гостинцы,- заливалась она смехом.- Берите и идите спать, рано еще. Как это поется?... «недолго музыка играла- недолго фраер танцевал...»
Братья вытащили свертки, убежали к себе.
Валька успокоилась, вытерла выступившие на глазах слезы.
- А я чего говорила...кончатся деньги и вся любовь вместе с ними... Папка, а ты что, простить ее собираешься? Довольный такой сидишь!
Папаня улыбнулся виновато.
- Простить не простить, а как я могу обратно ее не принять? Пацаны, вон, каждый день спрашивают когда вернется, скучают. Да и мне без хозяйки приходится всё ворочать... дурная, но жена ж таки...
- Ой, папаня! Так я и знала...золотой у тебя характер...простишь и примешь, а я...дудки!
- Валечка!- сказал папаня примирительно.
- Нет уж, не Валечка я, а Валентина Ивановна- теперь на работе так ко мне обращаются. Была Валька да вся вышла...век ей не прощу! Какая она мать после этого? Но за то, что паразита этого от меня отвела- спасибочки ей...так бы и тянула его-лентяя на своем горбу.
« Странно жизнь устроена,- думала она, возвращаясь обратно.- Правда! Не было бы счастья, да несчастье помогло...Маманя- дура набитая, конечно, но сама теперь намыкалась- посмирнее станет, а то всё папаней командовала. А я в городе теперь, а то бы так в поселке и застряла...и Колька гнилое нутро свое проявил. На что позарился- то? На маманю мою старую толстую? Нет, на денежки, что она для него у семьи утащила. Ниче- получит свое!»
Через пол месяца «блудная» маманя вернулась в поселок. Из дома она носа не казала.
« Дом, Валечка, я решил продать,- написал ей папаня.- Нашел работу в другом месте, так что перебираемся мы из поселка. Денег я тебе выделю- кооператив купи, буду помогать, пока в силах. А мать, все ж- таки прости. Она сильно кается...».
Маманя тоже написала ей покаянное письмо. Почитала, всплакнула, но не ответила.
Валька маманю простила только когда развод, наконец оформила и замуж вышла за вдовца с маленьким сыном. Хорошей матерью старалась ребенку стать, вскоре своего сына родила. Жила в городе, в квартире благоустроенной. Ходила важно степенно с мужем под ручку.
« Вот так оно обернулось,- думала часто.- Думаешь- всё плохо, а оно, глянь, и всё хорошо обернется. Муж у меня золотой, и маманя теперь, как шелковая- папаня ее хвалит, а Колька- Бог ему судья...».
Родителей поехала навестить- сыновей взяла с собой. А мужа...дома оставила. Мало ли!