Я поехала на дачу в субботу утром. Нужны были инструменты для ремонта в городской квартире. Дрель. Шуруповёрт. Всё хранилось на даче в сарае. Муж Артём сказал, что сам не поедет. Дела на работе. Я не возражала. Съезжу одна.
Ехать час. Я включила радио. Думала о своём. О ремонте. О том, что нужно купить в магазине. Доехала быстро. Подъехала к воротам дачи. Открыла. Заехала на участок. И замерла.
Дача выглядела по-другому. Крыша новая. Окна пластиковые. Стены свежевыкрашенные. Веранда отремонтирована. Когда это успели сделать? Я не знала о ремонте. Артём не говорил. Я вышла из машины. Подошла к крыльцу.
Дверь открылась. Вышла свекровь Валентина Петровна. В фартуке. С веником в руках. Увидела меня. Остановилась.
— Богдана? Ты что здесь делаешь?
Я не понимала. Что свекровь делает на нашей даче? Почему она здесь? В фартуке? С веником?
— Валентина Петровна, здравствуйте. Я приехала за инструментами. А вы... Вы тут что делаете?
Она поставила веник у стены. Вытерла руки о фартук.
— Живу. Артём меня поселил. Сделал ремонт. Теперь я тут живу.
Слова не доходили. Живёт? На нашей даче? Артём поселил её?
— Валентина Петровна, простите, не понимаю. Артём поселил вас на даче?
— Да. Две недели назад. Сделал ремонт. Привёз мои вещи. Сказал, что теперь это мой дом. Что я могу жить здесь постоянно.
— Постоянно? Но это наша дача! Наша с Артёмом!
Она нахмурилась.
— Артём сын мой. Что его, то и моё. Он решил, что я буду жить здесь. Так и живу.
— Но он не спросил меня! Валентина Петровна, дача оформлена на нас двоих! Он не мог просто поселить вас без моего согласия!
— Мог. И поселил. Богдана, не устраивай сцен. Я старая женщина. Мне нужно место, где жить. Артём хороший сын. Дал мне крышу над головой.
— У вас есть своя квартира! В городе!
— Маленькая. Холодная. Одинокая. Здесь лучше. Свежий воздух. Огород. Покой.
Я не могла поверить. Артём сделал ремонт на даче. Поселил туда мать. Не спросив меня. Не сказав мне. Просто взял и сделал.
— Валентина Петровна, где Артём? Он здесь?
— Нет. Уехал час назад. Сказал, что дела в городе.
— Дела. Понятно. Валентина Петровна, простите, мне нужно поговорить с Артёмом. Заберу инструменты и поеду.
— Забирай. Всё в сарае. Ничего не трогала.
Я пошла к сараю. Взяла дрель и шуруповёрт. Вернулась к машине. Положила инструменты в багажник. Валентина Петровна стояла на крыльце. Смотрела на меня. Я села за руль. Уехала.
По дороге позвонила Артёму. Он взял трубку сразу.
— Богдана? Что случилось?
— Артём, я на даче была. Встретила твою мать. Она сказала, что ты поселил её там. Это правда?
Пауза. Долгая пауза.
— Артём, я спрашиваю. Ты поселил свою мать на нашей даче?
— Да. Поселил.
— Почему ты не сказал мне?
— Потому что знал, что ты будешь против.
— Конечно буду против! Артём, это наша дача! Общая! Ты не можешь просто поселить туда свою мать без моего согласия!
— Могу. Это моя мать. Ей нужно жильё. Я дал ей дачу.
— Дал дачу! Артём, ты даже ремонт сделал! Откуда деньги?
— Накопил. С зарплаты.
— Сколько ремонт стоил?
— Триста тысяч. Может, больше.
Триста тысяч. Он потратил триста тысяч на ремонт дачи. Без моего ведома. Чтобы поселить туда мать.
— Артём, мы копили на машину! Триста тысяч! Ты потратил наши накопления на ремонт?!
— Не наши. Мои. Я откладывал со своей зарплаты.
— Но мы планировали покупать машину вместе! Вкладывать деньги оба!
— Планы изменились. Мама важнее машины.
— Мама важнее! Артём, ты вообще понимаешь, что делаешь?! Ты поселил свою мать на нашей даче! Потратил наши деньги! Не сказал мне ни слова!
— Сказал бы, ты запретила бы.
— Конечно запретила! Потому что это неправильно! Артём, дача наша! Мы туда ездим отдыхать! Летом. На выходные! А теперь там живёт твоя мать!
— И что? Можем к ней в гости приезжать.
— В гости?! На свою дачу?! Артём, ты с ума сошёл?!
— Не сошёл. Просто помог матери. Богдана, она старая. Одинокая. Ей плохо в городе. На даче лучше.
— Пусть продаёт свою квартиру! Покупает дом в деревне! Но не занимает нашу дачу!
— Не продаст. Это её квартира. Там она всю жизнь прожила.
— А дача наша! Мы там всю жизнь планировали проводить лето!
— Планы меняются. Богдана, хватит кричать. Решение принято. Мама живёт на даче. Точка.
Он положил трубку. Я сжала телефон в руке. Артём поселил свою мать на нашей даче. Без моего согласия. И считает это нормальным.
Я приехала домой. Артём был там. Сидел на диване. Смотрел телевизор. Увидел меня. Не встал.
— Богдана, успокоилась?
— Нет. Артём, мне нужны объяснения. Подробные.
— О чём?
— О даче. О твоей матери. О ремонте. О деньгах. Обо всём.
Он вздохнул. Выключил телевизор. Повернулся ко мне.
— Хорошо. Слушай. Маме плохо жилось в городе. Квартира маленькая. Холодная. Соседи шумные. Она хотела переехать. Я предложил дачу.
— Без моего согласия.
— Да. Без твоего согласия. Потому что знал, что ты откажешь.
— Правильно знал! Артём, это наша дача! Мы туда ездим! Планировали там отдыхать каждое лето!
— Будем ездить. Мама не против. Можем приезжать в гости.
— В гости на свою дачу! Артём, ты слышишь себя?!
— Слышу. Богдана, мама мне важнее дачи. Важнее твоего отдыха. Она меня родила. Вырастила. Теперь моя очередь заботиться о ней.
— Заботиться можно по-другому! Помогать деньгами! Приглашать в гости! Но не отдавать нашу дачу!
— Я не отдал. Просто поселил её там. Временно.
— Временно?! Артём, ты сделал ремонт! Потратил триста тысяч! Это не временно! Это навсегда!
Он молчал. Я продолжила:
— Артём, ты понимаешь, что ты сделал? Ты лишил меня моей дачи. Моего места отдыха. Моего дома. Без моего согласия. Это называется предательство.
— Не предательство. Забота о матери.
— За мой счёт! Артём, дача оформлена на нас двоих! Ты не имел права!
— Имел. Я муж. Я принимаю решения.
— Решения за меня?! Артём, мы равны! Ты не можешь решать за меня!
— Могу. И решил. Мама живёт на даче. Богдана, смирись.
Я встала. Подошла к шкафу. Достала его сумку. Начала складывать вещи. Артём вскочил.
— Что ты делаешь?
— Собираю твои вещи. Уходи к матери. Раз она тебе так важна.
— Богдана, не надо...
— Надо. Артём, ты выбрал мать. Выбрал без меня. Поселил её на нашей даче. Лишил меня моего места. Теперь иди к ней. Живи с ней.
— Богдана, не будь глупой! Я не могу жить на даче! Работа в городе!
— Тогда снимай квартиру. Или живи с матерью в её квартире. Но не здесь. Не со мной.
— Богдана, ты серьёзно меня выгоняешь?
— Абсолютно. Артём, ты предал меня. Поступил как последний эгоист. Думал только о матери. Не думал обо мне. О наших планах. О нашей жизни. Уходи.
Он взял сумку. Медленно оделся. Посмотрел на меня.
— Богдана, ты пожалеешь.
— Не пожалею. Уходи.
Он ушёл. Хлопнул дверью. Я осталась одна. Села на диван. Заплакала. Артём выбрал мать. Отдал ей нашу дачу. Без моего согласия. И думает, что это нормально.
Прошла неделя. Артём звонил каждый день. Просил вернуть его. Говорил, что я неправа. Что он просто помог матери. Что это не повод разрушать семью. Я не отвечала. Не хотела слышать его оправдания.
Потом позвонила Валентина Петровна. Голос ледяной.
— Богдана, это ты выгнала Артёма?
— Да. Я.
— Как ты посмела?! Он твой муж!
— Муж, который отдал вам нашу дачу без моего согласия.
— Отдал мне, своей матери! Это нормально! Дети должны заботиться о родителях!
— Заботиться, но не за счёт жён. Валентина Петровна, у вас есть своя квартира. Живите там.
— Не хочу! Хочу на даче! Артём мне дал! Я останусь!
— Оставайтесь. Но без Артёма. Я подаю на развод.
— На развод?! Богдана, ты с ума сошла! Из-за какой-то дачи!
— Из-за предательства. Из-за того, что Артём не посчитался со мной. Решил за меня. Отдал моё имущество. Валентина Петровна, всё. Больше не звоните.
Я бросила трубку. Подала на развод. Артём не возражал. Через три месяца развелись. Дачу поделили. Суд присудил мне половину. Я продала свою долю Артёму. За пятьсот тысяч. Он заплатил. Неохотно. Но заплатил.
Теперь дача полностью его. И его матери. Они там живут. Валентина Петровна на даче. Артём ездит к ней на выходные. Я слышала, что он так и не снял квартиру в городе. Живёт в той, что была его. До брака. Маленькой. Тесной. Одинокой.
А я купила себе маленький домик за городом. На свои деньги. От продажи доли. Свой. Только свой. Туда никто не придёт без приглашения. Никого я не поселю без желания. Потому что это мой дом. Не чей-то ещё.
Прошёл год. Я живу счастливо. В своём доме. Артём иногда пишет. Просит вернуться. Говорит, что мать согласна переехать обратно в город. Что освободит дачу. Что мы можем снова быть вместе. Я не отвечаю. Потому что поздно. Он показал мне, кто для него важнее. Мать. Всегда будет мать.
А я хочу быть важной. Хочу, чтобы муж считался со мной. Спрашивал моего мнения. Не принимал решения за меня. Не отдавал моё имущество своей матери. Артём это не может. Для него мать всегда на первом месте. А жена на втором. Или третьем. Не знаю. Не хочу знать.
Хорошо, что я тогда поехала на дачу. За инструментами. Увидела ремонт. Встретила свекровь. Узнала правду. Иначе Артём продолжал бы скрывать. Говорил бы, что дача в порядке. Что никого там нет. А сам поселил туда мать. На наше общее имущество. Без моего согласия. Потратил триста тысяч наших накоплений. На ремонт. Для неё. Не для нас. Для неё.
Теперь пусть живёт с матерью. На той даче. В которую вложил столько денег. Столько сил. А я живу в своём доме. Где никто не командует. Не решает за меня. Не отдаёт моё имущество посторонним людям. Даже если это свекровь. Даже если это мать мужа. Потому что моё имущество — это моё. И распоряжаюсь им только я.