Арсений вышел из квартиры с двумя большими чемоданами, сказав жене напоследок, что она есть не что иное, как одно сплошное недоразумение.
— Ты недоразумение, Анна. Да-да. И нечего так на меня смотреть. Одно сплошное недоразумение. Большое. И все эти шесть лет, Анна, что я прожил с тобой и с твоими детьми, есть ничто другое, как годы моих напрасных мучений и впустую затраченных сил на твоё воспитание.
— Но, слава богу, ты вовремя опомнился и решил меня бросить, — спокойно ответила ему Анна. — Прощай.
— Глаза бы мои тебя не видели, — сказал Арсений. — И мне не звони. На развод подам сам. Тьфу на тебя.
Сказав это, Арсений громко хлопнул дверью и огляделся, думая, что делать дальше.
***
— Вообще-то, — объяснял он впоследствии Кларе, когда через полтора часа приехал в аэропорт, — я хотел спуститься пешком. Хотел. Честно. Тем более что и спускаться-то было не так чтобы уж очень долго. Всего-то шесть этажей. А кроме того, я всегда спускался пешком. Ты мне веришь? Я никогда не ездил на лифте вниз.
— Почему же ты в этот раз поехал на лифте? — спросила Клара.
— Потому что именно в этот раз так получилось, что, когда я проходил мимо лифта, его двери сами собой открылись. А в лифте никого не было. И тогда я подумал, что это неслучайно.
— Неслучайно? — удивилась Клара.
— Ну да, — взволнованно ответил Арсений, глядя на свою любимую широко открытыми глазами. — Ведь двери лифта открылись передо мной именно тогда, когда я ушёл от жены. И разве не безрассудно было бы с моей стороны пренебрегать подобным обстоятельством? Правильно?
Клара молча пожала плечами.
— Наверное, думаю, лучше не стоит пренебрегать, — продолжил Арсений. — Будет правильно, думаю, это рассматривать как некий знак. Свыше. Я тебе клянусь, Клара, я никогда не спускался вниз на лифте. Никогда. Но!
— Что «но»?
— Сегодня ночью всё было по-другому. Сегодня, когда я вышел из квартиры с двумя чемоданами, я уже был не тем, кем был вчера. Сегодня ведь я ушёл от жены. К тебе, Клара, ушёл. И начал, можно сказать, новую жизнь.
— А открывшиеся перед тобой вдруг двери лифта ты рассматривал не иначе как символическое приглашение? — спросила Клара.
— Точно! Я не сомневался, что открывшиеся передо мной двери лифта как бы предоставили мне таким образом возможность как бы войти сейчас в ту самую новую счастливую жизнь, о которой я так долго мечтал. К тому же у меня на руках были два чемодана.
***
Вот так оправдывался Арсений перед Кларой через полтора часа.
А тогда он просто уверенно зашёл в лифт, поставил чемоданы на пол и смело нажал кнопку первого этажа. Двери лифта закрылись, и он начал движение, но почти сразу остановился, проехав всего пол-этажа.
«Застрял, что ли? — подумал Арсений. — Этого мне только и не хватало. Вот тебе и новая жизнь. Символическое приглашение. Знак свыше. Это всё жена виновата. Она. Потому что когда я от неё уходил, то наговорил ей кучу гадостей.
Нет, жена, конечно, заслужила, чтобы я ей сказал всё, что думаю. За шесть-то лет нашей с ней совместной жизни. Ещё как заслужила. Но когда я ей говорил всё, что она заслужила, то слишком разволновался.
Отсюда и нерациональность моих поступков. Поэтому я и зашёл в лифт. Другого разумного объяснения случившемуся я не нахожу. Ведь я никогда не спускался вниз на лифте. Никогда. Господи, да за что же мне всё это?
Арсений посмотрел на часы. До вылета оставалось три часа.
«М-да, — подумал Арсений. — Незадача. Лучше бы я спустился пешком».
Он нажал кнопку вызова диспетчера. Но никакой реакции не последовало.
«Или кнопка не работает, — подумал Арсений, — или дежурного нет на месте».
Арсению стало немного тревожно.
— Спокойно, — сказал он себе. — Главное сейчас — сохранять душевное равновесие. Ничего страшного ведь не случилось. Ну, застрял. Подумаешь! Сейчас я вызову помощь по телефону. И всё будет хорошо. Но где же мой телефон?..
И вот тут-то и выяснилось, что телефон свой Арсений забыл в квартире жены, от которой только что ушёл навсегда.
Арсений почувствовал слабость в ногах, прислонился к стене лифта и закрыл глаза.
«А вот к такому развитию событий я не был готов, — подумал Арсений. — И что же теперь делать? Звать на помощь? Но сейчас начало первого ночи. И все спят. Да и кто меня услышит? Из лифта! Никто. Даже если буду звать на помощь очень громко. Господи, меня же сейчас в аэропорту Клара ждёт».
И в этот момент он услышал, как к лифту кто-то подошёл.
— Арсений, — услышал он голос жены. — Ты здесь?
— Я здесь, Анна, здесь! — радостно закричал Арсений. — Здесь я! Но как ты догадалась прийти сюда? Я думал, что уже всё. Что я пропал. А тут вдруг ты.
— Так ты, когда уходил от меня, забыл свой телефон в прихожей, — ответила Анна. — А тут твоя Клара позвонила.
— Моя Клара? Позвонила тебе? Она что, знает твой телефон? Но откуда? Вы разве с ней общаетесь?
— Не мне она позвонила, а тебе. На твой телефон.
— Ах, на мой телефон она позвонила. Теперь я понял. Милая Клара. Как она там?
— Она там сейчас в аэропорту.
— Что сказала?
— Сказала, что ждёт тебя. Волнуется. Интересовалась, где ты.
— А ты что ей ответила?
— А я ответила, что ты ушёл от меня двадцать минут назад, а телефон забыл.
— А она?
— А она сразу поняла, что с тобой что-то случилось, потому что ты не вернулся за телефоном. Предположила, что ты застрял в лифте. И сказала, чтобы я шла тебя искать.
— Умница какая, моя Клара. Ты согласна, Анна?
— С чем я должна быть согласна?
— С тем, что моя Клара — она на редкость сообразительная женщина. На редкость. В отличие от тебя, между прочим. Вот ты бы ни за что не догадалась, что я застрял в лифе. Потому что ты — недоразумение. А Клара это сразу поняла. За это я её и люблю и ухожу от тебя к ней. А сейчас мы летим с ней в Сочи.
— В Сочи сейчас, наверное, хорошо, — мечтательно произнесла Анна. — Я никогда не была в Сочи.
— Вот. Об этом я и говорю. Каждая нормальная женщина хоть раз в жизни была в Сочи. А ты, Анна, — нет. Ну вот как, скажи, как после этого можно тебя любить?
— Так ты меня никогда туда не возил. За те шесть лет, что мы муж и жена, мы с тобой вообще нигде не бывали.
— Ты могла съездить в Сочи до встречи со мной.
— Могла, конечно, — тяжело вздохнув, согласилась Анна.
— Почему же не съездила?
— Денег не было.
— У тебя на всё имеются отговорки. Почему у других женщин деньги находятся, чтобы в Сочи ездить, а у тебя денег никогда нет? Не понимаю. Вот взять мою Клару, например. Она ездит в Сочи чуть ли не каждый год. Почему, спрашивается?
— Может, потому что у неё есть деньги на это?
— Да, Анна, да. Именно в этом всё дело. А у тебя как не было денег, так и нет. Почему у тебя нет денег, Анна? Почему у других женщин они есть, а у тебя нет?
— Потому что я не работаю.
— А почему ты не работаешь?
— Потому что у меня трое детей.
— И что? У других женщин тоже есть дети. И ничего. Работают не покладая рук — и за себя, и за мужа. И не надо всё валить на детей. До встречи со мной ты тоже не работала. И после свадьбы ты тоже не работала. А ведь тогда у тебя детей не было.
— До встречи с тобой и после нашей свадьбы я училась в институте. Как же я могла работать?
— А как же другие женщины, Анна? Почему другие женщины умудряются и учиться, и работать, и детей при этом воспитывать, а ты нет?
— Какие другие женщины?
— Такие, Анна. Которые, когда приезжают в Москву учиться, они точно знают, что Москва, она слезам не верит. И когда эти женщины не поступают в университет или ещё куда-нибудь, они не отчаиваются. Нет, Анна.
Они не говорят, что всё плохо и у них нет денег. А идут работать на заводы штамповщицами. Получают место в общежитиях. И рожают детей. И поступают в университеты или куда-нибудь ещё.
И в конце концов, к сорока годам становятся директорами фабрик, обзаводятся шикарными квартирами в престижных районах Москвы, имеют высокопоставленных покровителей и выходят замуж за высококвалифицированных рабочих.
Вот, Анна, как живут нормальные-то женщины. А ты? Ну вот почему ты не такая? А?
— Я не знаю.
— А ты ничего не знаешь. Чего ни коснись, Анна, ты ничего не знаешь. Просто зла не хватает. Как только я жил с тобой все эти шесть лет? Не понимаю.
— Но квартира у меня тоже есть. Пятикомнатная. Правда, не в центре.
— Тебе твоя квартира по наследству от бабушки досталась, Анна. А сама ты палец о палец не ударила, чтобы что-то сделать. Квартира у неё есть. Лучше бы у тебя её не было.
— Почему «лучше»?
— Потому что тогда шесть лет назад я не позарился бы на неё и не стал бы твоим мужем. И сейчас не был бы отцом троих детей.
— Почему же ты сразу мне не сказал, что встречаешься со мной из-за квартиры?
— Ты серьёзно сейчас? Считаешь, что это я тебе должен был сказать об этом?
— А кто же?
— Да ты сама должна была догадаться. И нормальная женщина на твоём месте сразу бы это поняла.
Арсений посмотрел на часы.
— Ну да ладно, — сказал он. — Чего теперь об этом говорить. Мне уже нужно поскорее отсюда выбираться. Самолёт ждать не будет. Хорошо, что отсюда до аэропорта всего пятнадцать минут на такси. Да, Анна?
— Что?
— Что, что? Я говорю, хорошо, что твоя квартира недалеко от аэропорта. Что!
— Хорошо, — грустно согласилась Анна.
— Поэтому мы сделаем сейчас вот что, Анна. Ты позвони куда-нибудь и скажи, чтобы меня спасли.
— А куда позвонить?
— Сосредоточься, Анна. Хотя... Кому я это говорю. Разве ты можешь. Господи, ну почему я должен всё это сносить?
— Что «это»?
— Глупость твою, Анна. Ладно. Хватит о грустном. Всё равно уже ничего с тобой не сделать, потому что люди не меняются. Звони Кларе и объясни ей ситуацию. Она всё сделает.
— Кларе?
— Да! — не выдержал и закричал Арсений. — Кларе. Если сама ты ни на что не способна, звони ей. Звони, чего ждёшь.
— Нет, Арсений. Не буду я никому звонить. Ни Кларе твоей, ни кому-либо ещё.
— Это ещё почему?
— Даже не знаю, почему. Наверное, потому что не хочу.
— Что значит это твоё «не хочу»?
— Ну то и значит, что нет желания. Я пошла.
— Куда?
— Спать. Час ночи уже.
— Какой спать, Анна? Ты о чём вообще? А я?
— А ты сиди в лифте.
— Я не хочу в лифте сидеть.
— А чего ты хочешь?
— Хочу в Сочи. У меня самолёт скоро вылетает.
— Ничем не могу помочь.
— Но почему не можешь?
— Сказала же. Не хочу, потому что.
— Но ты не можешь меня так оставить.
— Могу.
— Нет.
— Да. Я пошла.
— Стой!
— Что ещё?
— Думаешь, я не понимаю, Анна, что буквально только что я ушёл от тебя. И ушёл грубо. Но ты всё ещё моя жена. И мне необходима твоя помощь.
— А я тебе уже сказала, что ничем не хочу помочь тебе, Арсений. Извини.
— Нет, Анна.
— Что «нет»?
— Я тебя не извиняю. И если ты меня сейчас здесь бросишь, я тебе этого никогда не прощу.
— Никогда-никогда?
— Никогда. Так и знай. А ещё я тебя прокляну. И тебе придётся, слышишь, придётся с этим жить всю оставшуюся жизнь.
— Я справлюсь.
— Анна, стой. Не уходи. Я ещё не всё сказал.
— Ну что ещё?
— А если я тебе денег дам?
— Сколько?
— Много.
— «Много» — это сколько?
— Пять тысяч.
— Мало.
— Десять.
— Мало.
— Тебе мало десяти тысяч? — воскликнул Арсений.
— На десять тысяч в Сочи не съездишь.
— Ты собралась в Сочи?
— Сам же говоришь, что каждая нормальная женщина хоть раз в жизни была в Сочи. Вот и я хочу.
— Чего ты хочешь?
— Стать нормальной.
— Нормальные женщины, Анна, сами зарабатывают себе на Сочи. А не клянчат деньги у почти что уже бывших мужей своих.
— Каждая нормальная женщина, Арсений, зарабатывает, как может.
— То, как ты решила зарабатывать на Сочи, Анна, — это безнравственно.
— По-другому не умею.
— И тебе не стыдно?
— У меня трое детей.
— Сколько же ты хочешь?
— Миллион.
— Серьёзно?
— Ну да.
— Ты в своём уме?
— Прощай.
— Стой! Господи, что же делать? Анна!
— Да.
— Пойми, это почти всё, что у меня сейчас есть.
— Я знаю. И поэтому прошу не всё, а только миллион.
— Ну хорошо, хорошо. Ты получишь эти деньги. Но прежде позвони Кларе.
— Ты серьёзно?
— А как ты хотела, Анна? Думаешь, я настолько наивен, чтобы переводить тебе деньги? А вдруг ты меня обманешь?
— Прощай.
— Стой.
— Чего?
— У меня ведь даже телефона нет, чтобы перевести тебе деньги.
— Твой телефон у меня. Скажешь мне всю нужную информацию, и я сама себе их переведу.
— А ты не заберёшь у меня всё?
— Не заберу.
— Мне надо подумать.
— Думай.
«Если Анна не позвонит Кларе, то Клара мне не поможет и улетит в Сочи без меня, — думал Арсений. — И там она, наверное, с кем-нибудь познакомится. И этот кто-то уведёт у меня мою богатую Клару.
Нет. Такого я опустить не могу. Но, чтобы Клара узнала о моей беде, я должен заплатить Анне.
Но если я заплачу Анне, на что мы будем жить с Кларой в Сочи? Тем более что эти деньги мне дала Клара. Она сказала, что я, как мужчина, должен за всё платить.
Голова пухнет. Ничего не соображаю. Ведь если я отдам Анне миллион, у меня останется всего сто тысяч. И чем я, как мужчина, буду платить за наш отдых? Что же делать? Что?
По-моему, есть только один выход. Заплатить Анне. Главное сейчас — это выйти из лифта и улететь в Сочи. А там мы с Кларой что-нибудь придумаем. Клара — она женщина богатая. У неё денег много.
Она, наверное, что-нибудь придумает и даст мне ещё, чтобы я, как настоящий мужчина, за всё расплачивался. А сейчас главное — это успеть на самолёт. Иначе Клара улетит сама, и там её кто-нибудь у меня уведёт. Сейчас ведь столько проходимцев. А Клара — она у меня такая доверчивая».
— Анна! — закричал Арсений.
— Чего ты кричишь?
— Я согласен. Но смотри, Анна, если ты меня обманешь и не позвонишь Кларе или заберёшь больше миллиона, я тебе этого никогда не прощу.
Когда деньги были переведены, Анна позвонила Кларе, рассказала ей о проблеме Арсения и пошла домой.
И вот как только она зашла в квартиру и закрыла дверь, так сразу лифт начал работать.
И уже через пять минут Арсений звонил к ней в дверь.
— Чего тебе? — спросила Анна, открыв дверь.
— Верни миллион.
— С какой стати?
— С такой. Лифт сам починился. Даже помощь Клары не потребовалась.
— Обойдёшься.
— Тогда телефон отдай.
Анна отдала Арсению его телефон. Он тут же позвонил Кларе и сказал, что у него всё хорошо.
А через пять минут он уже был в такси и ехал в аэропорт.
***
А в аэропорту он рассказал Кларе, что денег у него нет, и объяснил, как именно это произошло.
— И ты отдал мои деньги своей жене? — спросила Клара, когда выслушала подробный рассказ Арсения о том, что с ним случилось.
— Я вынужден был так поступить, Клара. Ну что ты на меня так смотришь?
— Как так?
— Как на слабого умом, вот как.
— Так если ты и есть такой, умом слабый, то как же мне не смотреть-то? Ладно, пошли. Регистрация уже началась.
А на регистрации выяснилось, что у Арсения нет паспорта. Он его забыл у Анны, когда собирал вещи. ©Михаил Лекс (встречаемся в комментариях?)