Сегодня ровно сто лет с официального дня трагического ухода Сергея Александровича Есенина.
Что здесь можно сказать?! Дата и трагическая и знаковая одновременно.
Трагическая, потому что дата равновеликая 10 февраля 1837г.
А знаковая...за долгие годы исследования биографии Есенина каких только спорщиков и неадекватов я не встречал!
Но, больше всего мне "нравилось" дебатировать с особо упоротыми сторонниками официальной версии.
Я очень признателен этим людям за то что смог сделать один интересный вывод: тупость это не только очень медленная скорость работы головного мозга, где-то на уровне Linux по которому немилосердно стукнули кувалдусом!
Это еще бесконечное огромное нежелание выходить из уютных привычных штампов и предубеждений.
Поэтому те, кому в иннертную башку крепко-накрепко еще со школьной скамьи вколотили мысль о том,что Сергей Александрович у нас почётный председатель клуба самоубийц в русской литературе...в разговорах на эту тему они как попугаи-попки заводят одну и ту же пластинку!
Пил беспробудно, белая горячка, авторитетные комиссии доказали, де человек лез в петлю живым(вот такой пассаж).
Когда их просишь показать хоть какие-то документы где про белую горячку, про комиссии, которые "доказали", в ответ летит...тишина. И мёртвые с косьями вдоль дорог стоят.
А я сам,чуть ли, не с детства привык к правилу, которое всем советским мальчикам и девочкам прививал досточтимый папаша Мюллер.
Т.е. фактам верить и более ничему!
Некоторым,вероятно, плохо привилось это хорошое простое и понятное правило.
Отсюда тебе и массовые очередя в АО МММ, сказочно долбагоническая вера в доброго царя-батюшку и хреновых бояр и пропагандисткие басни из телевизора, вконтактиках, рутюбчиках от тех, кто на этих баснях не просто миллиарды, а очень огромные миллиарды закалачивает.
И скажу по секрету, считает полнейшими безнадежными лохами всех кто по обратную сторону экранов слушает весь их пургинистан.
И когда таких тупованов спрашиваешь-а чего так похабно следствие по делу Есенина провели то, в ответ следует, что, дескать, милиция тогда еще была малогромотная и в наше время все авторитетные дяди и тети их действия признали правомерными, в духе эпози, и без грубых нарушений.
Ну хорошо. Пусть будут без грубых нарушений!
И вот сегодня, чтобы не быть голословным, решил я полностью показать одно воспоминание. Любопытное воспоминание.
Итак.
"Год 1925. Двадцать восьмое декабря
Лев Михайлович Наппельбаум — сын выдающегося мастера художественного фотопортрета Михаила Соломоновича Наппельбаума (1869–1958), неоднократно фотографировавшего Сергея Есенина. Автор воспоминаний и его отец в числе первых прибыли в номер гостиницы «Интернационал» (бывш. «Англетер») в трагическое утро 28 декабря 1925 года. В этом ценность его воспоминаний. К сожалению, автор довольно поздно записал их и, возможно, какие-то штрихи и детали выпали из его памяти. Но и то, что вышло из-под его пера, представляет несомненный интерес.
В последнее время широко распространилась версия убийства поэта. Но, как мы видим, у мемуариста на этот счёт не возникло никаких подозрений.
(Это еще советские воспоминания задолго до всей перестрочной вакханалии с "версиями" про не очень умных чекистов решивших зачем-то подвешать избитого ими до смерти поэта на батарею. Логика уровня бог🤦🏻♂️🤦🏻♂️🤦🏻♂️)
По нашим сведениям, эти воспоминания нигде не публиковались.
В. Божко, А. Рузанов,
члены Есенинского общества «Радуница»
Ранним утром раздался телефонный звонок. Просили отца. Он отошёл от телефона подавленный.
— Звонили из писательских организаций. Покончил с собой Сергей Есенин. Просят приехать, сделать фотоснимки. Ты знаешь, я не люблю, как всегда, отказываюсь ездить снимать покойников, таскать тяжёлую аппаратуру… И потом мне тяжело видеть его… От встречи с ним у меня сохранилась какая-то грустная нежность к нему… Но как отказать? Говорят — уже машину выслали… Решай! Один я не поеду.
Помогаю отцу собраться, спускаемся вниз, на Невский.
Машина уже ждёт у подъезда.
Исаакиевская площадь. Гостиница «Англетер».
В вестибюле чувствуется напряжённая атмосфера. Нам указывают путь — направо по коридору. Дверь в номер приоткрыта. Мы входим.
В правом углу комнаты, где упирается в потолок труба отопления, приставлена деревянная стремянка. На верхней ступеньке стоит милиционер. Из-за его спины виднеется фигура человека в чёрном. Милиционер старательно развязывает шнур.
Слева, около дивана, столпилась группа людей — человек шесть или семь. Стоят молча, опустив голову.
Милиционер спрашивает: «Кто-нибудь поможет мне?».
Никто не шелохнулся. Полное оцепенение. Словно все застыли.
Мне двадцать лет. Я шагнул вперёд:
— Давайте, я помогу.
Милиционер, поддерживая тело под мышками, начинает медленно спускаться. Я поднимаюсь на несколько ступенек и обхватываю ноги в чёрных брюках, чёрных шёлковых носках, в блестящих лаковых «лодочках» с бантиками. Ноша кажется мне на удивление лёгкой.
Бережно, с исключительной осторожностью, мы кладём его на пол, на ковёр.
Белое лицо не искажено гримасой смерти. На лоб спадают светлые шелковистые волосы. Вся фигура изящная, небольшая, совсем юношеская.
Лишь сейчас я начинаю ощущать всю горечь утраты. В голове проносятся то строчки его стихов, то воспоминание о недавней случайной встрече на Невском в солнечный день. Он шагал своей лёгкой походкой, опираясь на трость, окружённый группой молодёжи. Был весь какой-то светящийся, с задорной улыбкой на устах…
Его переносят на диван. Отец приступает к работе.
Я подхожу к столу у окна. На почти пустом двухтумбовом письменном столе лежит листок бумаги. На нём стихи красными буквами. Не дотрагиваясь, стоя читаю. Позади слышится чей-то шёпот: «Написано кровью…».
А двери всё открываются, входят новые люди. Комната уже полна народу.
Отец сказал: «Я закончил. Едем!».
Мы собираем аппарат, лампы и молча тихо выходим.
Лев Михайлович Наппельбаум
г. Москва
20 ноября 1983 года
«Вечерний Харьков», 28 декабря 1995 г. С. 3.
Источник: https://esenin-lit.ru/esenin/smert/nappelbaum-god-1925-28-dekabrya.htm?ysclid=mjolsep22447466291"
Я целенаправленно полностью разместил это воспоминание и источник в интернете!
А теперь прошу чуточку внимания!
Вернёмся к одному абзацу в этих воспоминаниях.
"В правом углу комнаты, где упирается в потолок труба отопления, приставлена деревянная стремянка. На верхней ступеньке стоит милиционер. Из-за его спины виднеется фигура человека в чёрном. Милиционер старательно развязывает шнур".
Не режет ножиком или бритвой он этот "шнур", а именно развязывает!
А почему он его развязывает и тем самым усложняет себе задачу?! Можно же просто перерезать петлю выше расположения тела, и спокойно спустить вниз погибшего с петлёй на шее! На полу, уже в горизонтальном положении развязать остатки петли на шее!
Нет, наш милиционер в вертикальном положении сознательно выбирает более сложный для себя путь!
Что это?! Забота о сохранности петли, которую, впрочем, после потеряли неизвестно где?!
Так ребята из милиции ко всему остальному отнеслись весьма небрежно, как уже было сказано выше! А вот к петле, которую после потеряли, отнеслись весьма нежно.
Почему так?!
А я вам отвечу почему так?! Потому что то что назвали "петлей" находилось максимально близко к шее поэта и одновременно к горизонтальному стояку батареи.
И не было никакой возможности у милиционеров перерезать эту "петлю", не повредив кожу поэта на шее и лице, которая оказалась рядом.
Поэтому милиционер и возился так долго и старательно с развязыванием!
Особо умные могут, конечно,заявить, мол, Наппельбаум уже старым надиктовывал свои воспоминания и про ножик забыл, а написал-развязывали.
Не... вот именно такие воспоминания не перепутаешь!
Не каждый день вынимаешь висельников из петли, тем более поэтов...Вряд ли Наппельбаум ходил и каждый день смотрел как разбираются с петлями висельников на местах происшествий.
А их чаще всего именно что перерезают, а не развязывают! И складывают в разрезанном виде в отдельный пакетик.
А здесь, значит, решили они усложнить себе жизнь и развязать на весу петлю, пока покойный находится в максимально неудобном для этого положении в пространстве!
А теперь переходим ко второй части марлезонского балета.
Берём дословно слова из акта милиционера Горбова, прямо цитируем.
"Прибыв на место мною был обнаружен висевший на трубе центрального отопления мужчина, в следующем виде, шея затянута была не мертвой петлей, а только одной правой стороной шеи, лицо было обращено к трубе, и кистью правой руки захватился за трубу, труп висел под самым потолком, и ноги от пола были около 1½ метров, около места где обнаруже[н] был повесившийся лежала опрокинутая тумба, а канделябр стоящий на ней лежал на полу".
Т.е. ноги от пола располагались на высоте около 1.5 метров и сам труп висел под самым потолком!
Это по словам официального милиционера Горбова, а не какого-то левого дяди непонятного!
Не ниже там потолка на сколько то сантиметров висело тело, а именно под самым потолком! И ноги в полутора метрах от пола.
А теперь переходим к третьей части балета.
Достоверно известно из сохранившихся документов по гостинице Англетер, что высота потолков там составляла около 3.50 метра.
Не 4, не 5 и т.д. метров, а именно около 3.50м.
Дальше делаем следующее:
Берём факт озвученных товарищем Горбовым 1.50м от пола и тела, которое под самым потолком.
Теперь отнимаем от заданной высоты потолка 3.50м эти самые 1.50м от пола. Остается 2 метра!
А теперь вопрос знатокам-куда,б...дь, девались еще 50 см?!
По логике вещей с такой высотой потолков и при таком расположении тела, висеть оно обязано было на высоте именно 2-х метров от пола!
Однако у нас полтора метра!
А теперь догадайтесь почему...правильно, потому что высота той самой тумбы, с которой поэт якобы спрыгнул ровно сто лет назад составляла около 1.50м!
А теперь, если вы, уважаемые читатели, не полнейшие тупицы и дочитали до этого места, сделайте соответствующий элементарный вывод.
Тело висит под самым потолком на высоте 2х метров, внизу валяется тумба высотой 1.50м.
Какой бы вы сделали вывод, оказавшись перед таким несоответствием аж в 50см?!
И вот сколько бы я не разговаривал со сторонниками суицадальных тезисов, ни один из них не смог мне толком ответить на подобные вопросы.
А их в этом деле много, очень много таких вопросов...Но, дело поэта, к сожалению, никогда не будет расскрыто! Ни через сто, ни через 500 лет. Никому этому уже не нужно, кроме горстки неравнодушных энтузиастов вроде автора статьи, ратующего исключительно за историческую справедливость по отношению к национальному поэту России...Остальным это всё просто безразлично!
Ну да бог им судья.
Сергей Александрович в жизни был очень сложным тяжелым и неоднозначным человеком, что характерно для всех гениальных людей!
Но, вот интуиция у него работала как надо. И неслышные шаги приближающейся госпожи в темной сутане он почувствовал вполне.
Что и выразилось в его знаменитом стихотворении кровью. И адресовано оно могло быть далеко не Эрлиху!
Настоящей то даты написания нет и не предвидится!..
Спасибо всем неравнодушным, дочитавшим до конца.
Счастливо оставаться
С наступающим Новым годом!
До свиданья, друг мой, до свиданья.
Милый мой, ты у меня в груди.
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.
До свиданья, друг мой, без руки и слова,
Не грусти и не печаль бровей, —
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.