Время: канун Рождества. Место: Сандрингем. В воздухе витает запах хвои, имбирного печенья и… хорошо знакомого, ежегодного цирка под названием «А нас точно не позвали?». Пока королевская семья в полном составе (за вычетом опозоренного Эндрю и, конечно же, Сассексов) готовится к традиционному ужину в смокингах, в прессе вовсю работает другой механизм — бесперебойная PR-машина герцогини Сассекской.
Каждый год, словно по волшебству, в ноябре-декабре в СМИ всплывает одна и та же история. Она звучит примерно так: «Гарри с Меган так надеются на примирение! Король возможно рассмотрит приглашение! Это может быть тот самый особенный Рождество!» Заголовки, как под копирку, несут один месседж: бедные, ранимые изгнанники томятся в тоске по семье, а холодные, бездушные Виндзоры захлопывают дверь у них перед носом.
Есть только одна маленькая деталь, которая превращает эту трогательную историю в циничный фарс. Приглашения в Сандрингем рассылаются… в октябре. Да-да, за два-три месяца до самого праздника. К ноябрю все приглашённые уже давно знают о своём статусе. К декабрю «печеньки уже испечены», как выразился один аналитик. То есть, к тому моменту, когда «сенсационные» заголовки о «возможном приглашении» начинают закипать в прессе, Гарри и Меган уже давно и прекрасно знают, что конверта с королевской печатью в их калифорнийский особняк не прилетит.
Зачем же тогда этот ежегодный спектакль? Всё просто. Это гениальный ход, рассчитанный на создание вечного нарратива жертвы.
- Фаза «Надежды» (ноябрь-декабрь): Пара преподносится как открытые, прощающие, готовые в любой момент приехать. Они «забрасывают удочку» примирения. Королевская семья в этой истории выглядит чёрствой и мстительной.
- Фаза «Обиды» (после Рождества): Когда становится окончательно ясно, что приглашения нет, тон резко меняется. Теперь это «их оскорбительно проигнорировали», «им нанесли удар», «окончательно разорвали связи». Вина целиком ложится на Виндзоров.
Это идеальная ловушка. Королевская семья не может выиграть. Если они молчат — они монстры. Если они попытаются опровергнуть — они только подольют масла в огонь, подтвердив, что эта история стоит их внимания. А Гарри и Меган получают очередную порцию внимания прессы и ореол невинно пострадавших.
«Раковая» карта
В этом году, как отмечают наблюдатели, спектакль достиг нового дна. В нарратив была вплетена болезнь короля Карла. Появились «истории» о том, что борьба с раком якобы смягчила сердце монарха и он «открыт для последнего рождественского примирения». Использовать тяжёлую болезнь отца и деда в таких манипуляциях — это уже не просто пиар. Это цинизм запредельной степени.
И самое пикантное во всей этой истории — предполагаемая роль самого Гарри. Всё больше голосов, в том числе и среди бывших сторонников, задаётся вопросом: а понимает ли он вообще, что происходит?
Версия такова: Гарри, этот вечный «потерянный мальчик», искренне хочет наладить отношения с отцом и братом. Он, возможно, верит в возможность какого-то возвращения. А Меган… Меган, судя по всему, делает всё, чтобы этого никогда не случилось, мастерски саботируя любой намёк на прогресс. Ей не нужен настоящий Гарри, воссоединившийся с семьёй. Ей нужен Гарри-нарратив: обиженный принц, жертва устаревшего института, чья миссия — борьба с системой бок о бок со своей смелой женой.
Ей выгоден вечный конфликт. Пока есть конфликт, есть внимание. Пока есть внимание, есть контракты, интервью и возможность продавать свою историю. Настоящее примирение убьёт весь их бренд. Поэтому, говорят эксперты, она будет втихаря рушить мосты, которые он пытается построить. Она может лично ему говорить: «Конечно, дорогой, я поддерживаю твоё желание помириться с папой», а её PR-команда в это самое время будет сливать в прессу информацию, которая заставит Букингемский дворец содрогнуться от негодования.
Вечный день сурка
Каждое Рождество мы наблюдаем один и тот же сценарий. Пока в Сандрингеме дарят друг другу дурацкие подарки вроде поющей рыбы, в медийном пространстве идёт куда более жёсткая игра. И главный вопрос, который висит в воздухе: когда же Гарри, наконец, проснётся и поймёт, что его величайшая трагедия разыгрывается не в стенах покинутого им дворца, а в уютном калифорнийском особняке, где его собственная жена дергает за ниточки его надежд, превращая их в бесконечное шоу для продажи? Пока же он, судя по всему, так и продолжает «жонглировать своими шариками», пребывая в сладкой иллюзии, что когда-нибудь эта рождественская сказка станет былью. А она не станет. Потому что Меган невыгодно, чтобы она закончилась.