17-го июля в художественной галерее «Хазинэ» в рамках лектория «Миллиард.Татар» прошла лекция кандидата искусствоведения Дины Хисамовой, посвященная великому татарскому скульптору Садри Ахуну. О коллизиях его творческой судьбы, концепции знаменитого памятника Габдуллы Тукая в центре Казани и становлении татарского монументального искусства – в материале.
Главный татарский скульптор родился на Урале
Садри Салахович Ахун – один из самых известных в свое время и очень много сделавших для татарской скульпутры, для татарского искусства скульпторов. Наверное, одна из самых известных его работ – композиция “Владыкой мира будет труд”, которая была создана в 1934 году и приурочена к 15-летию со дня образования ТАССР.
Садри Ахун родился 16 марта 1903 года в Екатеринбурге. Его родители были выходцами из деревни Большие Метески (тат. Олы Мәтәскә) в нынешнем Тюлячинском районе Республики Татарстан, но тогда это была еще Казанская губерния. Проживающий в Казани потомок Садри Ахуна Рустем Нагимович Ахунов (родной племянник скульптора) говорит, что после рождения Садри, вся его семья переезжает в Челябинск, который в то время находился на магистрали строящегося Транссиба. Строительство железной дороги влияет на то, что город становится мощным торговым и промышленным узлом. В Челябинск Салахутдина Ахунова позвал его брат Закир. В промышленном Челябинске и проходят юные годы Садри Ахуна.
Поскольку он происходил из семьи торговцев и предпринимателей, глубоко верующих людей, Садри сначала обучался в медресе, а после этого был отдан в единственно подходящее и имеющееся в Челябинске учебное заведение – торговую школу. Обучение проходило успешно, образование там давали достаточно широкое. С тех времен даже сохранился рисунок – портрет Садри Ахуна, юного мальчика 1923 года. После он переехал в Екатеринбург (через год после этого город становится Свердловском в октябре 1924 года).
После завершения учебы в торговой школе Садри действительно сначала идет работать в торговую сферу. Но великолепные способности к рисованию привели его в челябинские художественные мастерские, где наряду с другими учениками он участвовал в выполнении плана монументальной пропаганды, который в 1918 году был объявлен по всей стране – Садри писал плакаты и украшал город различными транспорантами.
В Екатеринбурге Садри Ахун обучался искусству камнерезного дела
В 1923 году Ахунов переезжает в столицу Урала и сразу поступает в Свердловский художественно-промышленный техникум. Об этих годах его жизни, к сожалению, известно крайне мало.
Поскольку Урал славится сказами Бажова, уральскими самоцветами и искусными камнерезами, которые широко известны еще с демидовских времен или времен Екатерины, малахитовыми вазами в Эрмитаже и многим другим, во время учебы Садри Ахун также изучает камнерезное дело.
Единственная монография об Ахуне была написана при его жизни Владимиром Бреннером в 1945 году в Казани по заказу Наркомпросса и Союза художников – именно Садри был главным художником того времени в Татарии. Как писал Бреннер, навыки и знания, приобретенные в Свердловском техникуме, очень помогли Садри в его обучении скульптуре.
Также известно, что в 1925 году в Париже прошла Всемирная выставка, на которой молодая советская Россия представляла свое художественное наследие и современное искусство. В том числе на выставку были отправлены произведения Садри Ахуна (он даже завоевал там какую-то награду).
Садри становится единственным в Татарстане Заслуженным художником РСФСР и Народным художником ТАССР
В свердловском архиве хранится свидетельство Садри об окончании обучения по камнерезному делу, выданное комиссией Уральского промышленного техникума. Примечательно и то, что в документе есть подпись Виктора Синайского – советского скульптора и представителя ленинградского академизма, который преподавал камнерезам скульптуру. Самого Синайского обучал знаменитый Александр Терентьевич Матвеев – знаковая фигура в русском искусстве. Вероятно, что в Ленинград после окончания промышленного техникума Садри Ахун поехал именно по рекомендации своего учителя.
В Ленинграде в Институте пролетарских искусств Садри Ахун вместе с другим замечательным скульптором – Константином Счастневым, попадает в класс того же Матвеева. Ленинградский период биографии очень мало изучен, даже в монографии Бреннера, несмотря на то, что к 1945 году Садри становится Заслуженным художником РСФСР, Народным художником ТАССР. Таких званий удостаивались единицы, а в Татарстане он был единственным.
О скульптурных работах, созданных во время его ученичества в Институте пролетарских искусств, ничего не известно. Но есть информация о том, что на последних курсах он работал на ЛФЗ – Ленинградском фарфоровом заводе, преемнике Императорского фарфорового завода. А в семье челябинских родственников Садри Ахуна сохранилась небольшая фигурка девушки с ведерком и кошечкой его авторства. Такая вещь совершенно в духе ранней советской скульптуры, а на обратной стороне есть даже подпись автора.
В 1931 году он заканчивает учебу и едет в Казань. В плане художественной жизни в городе это был период стагнации и упадка. Казанская художественная школа, открытая в 1895 году под эгидой Императорской академии художеств, в революционные годы превратилась в художественные мастерские. Поскольку в начале 1920-х годов искусство было направлено на производство, все академические каноны отодвигались на второй или даже третий план, необходимо было создавать современное пролетарское искусство.
Казань покинули все деятели искусства – в городе не осталось ни одного скульптора
К концу 20-х годов пошла обратная волна, образуется мощный лагерь – Ассоциация художников России, левый и правый фронт, который начинает бороться друг с другом и откатывает в сторону реализма, все левые течения сводятся на нет. А в 1932 году вышло постановление, аннулировавшее все группировки и образовавшее единый союз художников, единый союз писателей, композиторов и т.д. Все остальные группировки практически были объявлены вне закона.
В казанских архитектурно-художественных мастерских тоже главенствовали левые силы, хотя художники реалисты там присутствовали. В этот период начинается массовый отъезд художников из-за невыносимой обстановки и бесконечных распрей, ученики тоже делились на правых и левых, ситуация была напряженной. В итоге властями было принято решение о закрытии АРХУМАС (или КАХУМАС — Казанские архитектурно-художественные мастерские), который к этому времени уже превратился в институт.
Первым Казань в 1923 году покинул Николай Иванович Фешин, уезжает Беньков, Чеботарев и Плотунова. Город практически оголяется, остаются лишь какие-то художники, которые без лидеров себя слабо проявляли. Скульптурное отделение, существовавшее и в Казанской художественной школе, и в АРХУМАСе, и в Казанском художественном институте – аннулировано. Институт становится техникумом, а художников сливают с артистами, образование становится очень слабым.
Конечно, стоит сказать о том, что в 1926 году в Казань приехал Баки Урманче и пытался поднять его уровень, привлечь татарскую молодежь, но уже в 1929 году его репрессируют, и он попадает на Соловки. На такую почву в Казань в 1931 году приезжает Садри Ахун.
В Казани карьера скульптора складывается великолепно. Он сразу становится преподавателем Казанского художественного училища, но, поскольку скульптурного направления уже не было, он преподавал лепку и рисунок. Он был великолепным профессионалом и ему сразу поручаются правительственные заказы – Садри начинает работать над скульптурными группами, композициями, станковыми работами.
В середине 1930-х годов Садри изваял двух спортсменов для новооткрывшегося стадиона «Динамо»: фигуры «Теннисистки» и «Ядрометателя». Они, к сожалению, до наших дней не дошли. Для Казани это было знаменательное событие, потому что в городе были только дореволюционный памятник Лобачевскому, Пирамида на Казанке, памятник Державину – и все это работы столичных скульпторов.
В 1932 году в Казани было всего два профессиональных скульптора: сюда также приезжает уже упомянутый однокурсник Ахуна – Константин Счастнев. А дореволюционных мастеров в городе не осталось.
Счастнев тоже преподавал в художественном училище, но параллельно еще работал в Центральном музее Татарской Республики (ныне Национальный музей Республики Татарстан) реставратором скульптуры и хранителем фондов. Поскольку мастерских в то время практически не было, Садри и Константин даже работали в одном помещении прямо над государственным музеем.
Главной темой Садри Ахуна становится Тукай
В 1940-м году в Казани должны были праздновать 500-летний юбилей эпоса «Идегей». В этот период была большая национальная волна по всей стране, когда каждый народ должен был найти в своем наследии эпос, прославляющий труд.
К тематике эпоса Садри Ахун работал над станковой композицией «На соколиной охоте» и рядом других жанровых произведений. Но в 1944 году вышло Постановление ЦК ВКП(б) «Об ошибках идеологической работы Татарского обкома», которое запретило дальнейшее изучение и работу с «Идегеем». Работы скульптора уже были широко известны, но, поскольку в названиях эпос не упоминается, они были отнесены просто к национальной тематике. Сама композиция была представлена в татарском павильоне на Всесоюзной выставке сельского хозяйства, которая открылась в 1939 году.
Конечно, в то время Садри Ахун был дружен и общался с татарскими писателями и поэтами: Мусой Джалилем, Хади Такташем, Галимджаном Ибрагимовым и многими другими, а главной темой его творчества становится Габдулла Тукай. К работе над ним он приступает практически сразу в 1931-32 годах, как только приезжает в Казань.
На протяжении 1930-50-х годов, практически все 20 казанских лет, Садри Ахун работал над станковыми портретными работами и памятником великого татарского поэта и писателя. В 1946 году выходит постановление к 60-летию Тукая и первому официальному празднованию, начинается массовое обращение художников к этому образу.
Сначала проект памятника представлял из себя сидящую фигуру, которую посчитали похожей на памятник сидящего на камне Лермонтова. Согласно стенограммам, сохранившимся в архивах РГАЛИ, касательно проекта высказывались и скульпторы Матвей Манизер, Исаак Менделевич, Сергей Меркуров, Георгий Мотовилов и т.д. Все они говорят об очень удачном и хорошем прочтении фигуры Тукая, но от этой композиции Ахун все же отказывается и подходит к варианту сегодняшнего постамента поэта.
Во время войны в 1943 году в Чистополе была огромная колонна эвакуированных советских писателей. Александр Фадеев несколько раз приезжал в этот период проездом в Казань и сильно сдружился с Садри Ахуном. У них были теплейшие дружеские отношения, что хорошо видно из их писем, полных воспоминаний, разговоров о творческих планах и т.д.
Уже после окончания войны, в 1946 году, решено было сначала ставить памятник Ленину, и только потом Тукаю. Бронза, гранит, заливка, отливка, установка – все это было чрезвычайно дорогостоящим мероприятием. Поскольку памятники в то время в городе устанавливались единичные, они проходили тщательный отбор и критику экспертного совета. Поэтому после очередного отказа в памятнике татарскому поэту, Садри Ахун обращается к своему другу, на то время председателю Союза советских писателей, колоссальной личности – Александру Александровичу Фадееву. Именно вмешательство Фадеева повлияло на долгожданное начало работ по установке памятника.
Но на то время нельзя местному татарскому скульптору работать над проектами такого масштаба и значения, поэтому к авторству Ахуна присоединяют еще двух столичных скульпторов – Писаревского и Кербеля, архитектора Голубовского. Но гениальность Садри Ахуна в этой работе совершенно неоспорима, этот памятник не на много отошел от того, как его видел он изначально. В 1954 году сначала был установлен постамент Ленина, а потом и Тукая – первенство было соблюдено.
«Владыкой мира будет труд»
Если присмотреться к фигурам на фонтане в саду Кирова, к атлантам, которые держат земной шар, можно заметить гипертрофированность их мышц. В то время как изначально работа Ахуна отражала его конструктивистский взгляд и была более гармоничной, отражала его задумку. Это можно увидеть на фотографии скульптуры, сделанной 8 марта 1936 года.
Другая знаменитая фонтанная группа авторства Садри Ахуна располагалась в Кировском районе Казани – в саду рыбака. Фонтан «Рыбак» был создан в 1936 году. Многие годы чаша над фонтаном стояла пустая – рыбака в ней не было. Только в 2023 году прошла реконструкция парка, и скульптуру было решено восстановить. По сохранившимся фотографиям работу реконструировал молодой скульптор Артур Давыдов.
Еще одна скульптурная эпопея связана с памятником Владимиру Ильичу Ленину. В 1940 году разрабатывался проект памятника, а в государственном архиве литературы и искусств РГАЛИ даже хранятся эти материалы. К 20-летию Татарской Республики вышло постановление Сталина об очень широком праздновании этой знаменательной даты, в нем прописывались многие мероприятия, в том числе – создание памятника в городе, где началась революционная деятельность Владимира Ульянова-Ленина.
Объявляется закрытый конкурс, в рамках которого намечается несколько скульпторов и архитекторов, которые прошли отбор: Исаак Менделевич (Москва), Вениамин Пинчук (Ленинград), Константин Счастнев и Садри Ахун (Казань). На каком-то из этапов конкурса Счастнев выпадает. Всего создается три проекта. В апреле 1940 года проходит обсуждение, для которого в Казань приезжает знаменитый на тот момент деятель министерства наркомпроса Хвойник, в жюри входят великие художники, архитекторы, московская делегация и единственный скульптор Счастнев. Все три проекта подвергаются детальному обсуждению и именно проект Ахуна подвергается самой жесткой критике Счастнева. Он говорит – “Для меня этот проект не представляется возможным, я вижу здесь плагиат Андреева..” Отмечает в работе излишнюю аффектацию, то есть фигура слишком экспрессивно, и это повтор. По результатам конкурса побеждает Пинчук. Но вскоре начинается Великая Отечественная война.
Еще одна невероятно интересная страница в жизни Ахуна – это борьба с формализмом
Счастнев фатальным образом сказался на судьбе татарского скульптора. На конференции шести автономных республик РСФСР, которая проходила в Центральном музее Татарской Республики в 1947 году, начинается борьба с формализмом.
Была поставлена задача “изыскать формалистов” в рядах Союза советских художников Татарии, а Садри Ахун на тот момент был председателем союза (с 1941 по 1951 годы). Тогда под эти жернова попали Счастнев, Смирнов и Шамазов, которых прямо с трибуны конференции объявили формалистами. Эта участь сулила исключением из всех выставок, внесением во все черные списки и абсолютным лишением всяческих заказов.
Согласно стенограммам того вечера, Ахун сказал: «Худую траву из поля вон». К его суровому вердикту присоединились другие уважаемые художники.
В 1949 году уже начинается борьба с космополитизмом. В статье «Красной Татарии» есть даже несколько слов о Садри Ахуне: «Нельзя не вспомнить о брошюре Владимира Бреннера “Садри Ахун”, изданной в 1945 году по заказу Союза советских художников Татарии. В этой брошюре, написанной с явно аполитической целью, автор потерял всякое чувство меры, превращая мастера татарского искусства в художника-космополита. Автор видит в творчестве Ахуна “сияние греческого гения”, и его значение как советского художника измеряет международными масштабами, тем, что он известен, и что его репродукции известны в странах Ближнего Востока».
В 1951-52 годах скульптуры фонтан «Рыбак» и «Владыкой мира будет труд» были объявлены формалистическими, в то время как сам Ахун борется с формалистами в рядах своего союза. Но новый состав молодых художников, вернувшихся с фронта – Харис Якупов, Лотфулла Фаттахов и другие, берут в свои руки молодое искусство. Ахун покинул Казань, чем сам скульптор был совершенно шокирован.
Рыбак был снесен именно как избавление Казани от формалистических скульптур. Уничтожить хотели и трехфигурную композицию «Владыкой мира будет труд», но не успели. Потом борьба с формализмом сама сошла на нет, благодаря чему скульптура уцелела.
По словам самого Ахуна уже в Москве, были уничтожены умышленно практически все его работы, хранившиеся в Государственном музее Татарской Республики.
Фоторепортаж: © Салават Камалетдинов / «Татар-информ»
Подробнее: https://milliard.tatar/news/tatarskoe-monumentalnoe-iskusstvo-skulptor-sadri-axun-8799