Как уже было сказано выше, зона (биом) тайги тянется широкой сплошной полосой через оба северных материка. Понятно, что она выглядит и устроена по-разному в разных местах этой огромной территории. Казалось бы, главный фактор разнообразия, широту и связанную с ней теплообеспеченность, мы уже рассмотрели. Так да не так. Не менее важна долгота и связанная с ней континентальность климата. Чтобы в этом убедиться, достаточно посмотреть, например, на карту средней минимальной температуры – климатического показателя, на котором основана всем известная система зон USDA или зон устойчивости (hardiness zones). Ею руководствуется мировое сельское хозяйство и декоративное садоводство по всему миру.
Двумя зелеными линиями на этой карте ограничена зона тайги. Ограничена очень примерно. Но смысл тут не в точности проведения границ, а в самом принципе. На территории России средняя минимальная температура в биоме тайги варьирует от минус 30 до минус 60 градусов, на западе и востоке, соответственно. Это зоны USDA от первой до пятой, т.е. половина всего возможного на нашей планете диапазона. Половина! Внутри одной лишь российской таежной зоны. А если мы включим сюда еще и Скандинавию, где тоже есть тайга и где зима еще теплей, то получится уже больше половины мирового диапазона. Изотермы на карте сменяют друг друга отнюдь не с севера на юг, наоборот, с запада на восток. Выходит, что разнообразие условий, важных для жизни растений, зависит от долготы (континентальности климата) не меньше, чем от широты (теплообеспеченности).
Биомы (в русской традиции - природные зоны) знают все. Слово «провинция» культурное население отнесет скорее к административно-территориальному делению некоторых государств, чем к природе. Между тем, Василий Васильевич Докучаев (К учению о зонах природы. СПб., 1899. 28 с.), основатель учения о природном районировании, именно так назвал «поперечные» фрагменты одной природной зоны в границах некой крупной области. Так, зона (биом) тайги по направлению с запада на восток состоит из нескольких, последовательно сменяющих друг друга провинций.
Если с делением территории на природные зоны больших проблем обычно не возникает (например, понятно, что это еще тундра, а это уже тайга), то в разграничении провинций такой ясности нет. Нет ее потому, что тут многое зависит от целей районирования, соответственно, от научной специальности автора. Если мы вспомним школьную физическую географию, то там рассказ о любой территории начинался с рельефа, продолжался климатом, а завершался растительным и животным миром. При таком подходе рельеф, естественно, и был ключевым признаком разграничения провинций. Например: Европейская Россия (до Урала), Урал, Западная Сибирь (до Среднесибирского плоскогорья), Средняя Сибирь и т.д. Оправдано ли это? Конечно, оправдано. Для физической географии.
Физическая география – отличная наука. Но у нас канал не географический, а ботанический, точнее, дендрологический. Мы будем «плясать» не от рельефа и даже не от растительности в целом, а конкретно от растительности древесной. Поэтому пользоваться будем ЛЕСОРАСТИТЕЛЬНЫМ районированием: какие где леса, какими лесообразующими видами деревьев они сформированы. Причем, не леса вообще, а только зональные (коренные) леса. Основополагающее научное исследование по этому вопросу применительно к нашей стране вышло 50 лет назад. Его автор - Сергей Федорович Курнаев (1909-1992). Книга так и называется: Лесорастительное районирование СССР (Москва: Наука, 1973. 202 с). Посмотрим на приведенную там карту.
Что мы видим на этой карте? Мы видим, например, что в таежных широтах границы провинций проходят отнюдь не по крупным формам рельефа. Русская равнина, Западносибирская равнина, Среднесибирское плоскогорье разрезаны чуть не по середине. Границы природных зон и подзон обычно идут с запада на восток, параллельно параллелям. Потому что определяются преимущественно летними температурами. Границы провинций проходят не с севера на юг, как можно было бы предположить, а с северо-запада на юго-восток, «диагонально» по отношению к широтно-долготной сетке географических координат. Почему так? Потому, что именно в этом направлении изменяется континентальность (жесткость) климата, в первую очередь, зимний (так или иначе связанный с морозом) термический режим: средние, минимумы, безморозный период, вегетационный период. Параллельно изменению этих связанных между собой климатических элементов меняется состав лесообразующих «пород», а с ним и структурно-функциональная организация лесных экосистем.
Если внимательно посмотреть на карту С.Ф.Курнаева, можно заметить, что провинции у него выделены не на границах таежного биома, а значительно шире: в границах зоны лесов умеренного пояса в целом, т.е. включая, например, смешанные хвойно-широколиственные леса. Поэтому Скандинавско-Русская провинция простирается у него на юг чуть не до Киева. Тут мы за Сергеем Федоровичем, пожалуй, не последуем: рассмотрим сначала провинциальное деление собственно таежной зоны. Юго-восток Сибири, где тайга исключительно горная, а также дальний Восток с его муссонными лесами, мы тоже оставим пока в покое. Вот перечень таежных провинций при таком к ним подходе (их сокращенное наименование см. на приведенной выше карте):
Скандинавско-русская (СкР)
Восток Русской равнины (ВР)
Урал (У)
Западная Сибирь (ЗСб)
Средняя Сибирь (СрСб)
Восточная Сибирь (ВСб)
В последующих статьях попробуем их постепенно рассмотреть.