«Что за "победа"? Мы потеряли десятки лучших людей. Мы не радовались этому. Мы видели, что эта крепость дала нам в два раза больше боли, чем мы ожидали. Мы поняли, что это не было обычной победой. Мы потеряли силу и уверенность, которой так не хватало в первые дни войны.» (из дневника офицера 45-й пехотной дивизии вермахта.
Оборона Брестской крепости считается одним из знаковых сражений первых дней войны. Она стала символом героизма и мужества советских солдат. И не только тех, кто непосредственно ее защищал, но всех, встретивших первый страшный удар вермахта на границе. Ее значение в истории намного больше, чем пример самоотверженной обороны на одном участке огромного фронта. Это олицетворение всех трагических событий лета сорок первого года.
Оборона Брестской крепости считается одним из знаковых сражений первых дней войны. Она стала символом героизма и мужества советских солдат. И не только тех, кто непосредственно ее защищал, но всех, встретивших первый страшный удар вермахта на границе. Ее значение в истории намного больше, чем пример самоотверженной обороны на одном участке огромного фронта. Это олицетворение всех трагических событий лета сорок первого года.
На сегодня уже документально подтверждены и хорошо известны и хронология этого оборонительного сражения, и соотношение потерь. Самыми яростным были первые 8 дней боёв. На рассвете 22-го июня 45-я пехотная дивизия вермахта начала штурм крепости. 29-го июня был подавлен последний очаг организованного сопротивления. 2-го июля дивизия отошла от Бреста, но бои в крепости с разрозненными группами бойцов продолжились. В немецком отчете от 23-го июля, сообщается о бое в одним из казематов, после которого был взят в плен тяжелораненый майор Гаврилов. Сражался он в одиночку и считается последним защитником крепости.
За восемь дней боев в крепости 45-я дивизия потеряла около пятисот человек (в том числе три десятка офицеров) убитыми и более тысячи ранеными, больше, чем за всю Французскую кампанию (порядка 400 человек). Наши потери были гораздо существеннее: две тысячи убитых и порядка семи тысяч попали в плен, из которого вернулось меньше 20%.
И все же первоначальный план немецкого командования был сорван. В соответствии с ним, на захват крепости отводилось всего восемь часов, ею следовало овладеть к полудню первого дня войны. В реальности, на то, чтобы сломить сопротивление красноармейцев немцам потребовалась неделя ожесточенных боев.
Как же выглядела оборона Брестской крепости глазами солдат и офицеров вермахта? Что их поразило и что запомнилось? О чем они писали в своих дневниках и воспоминаниях?
Брестская крепость была построена в середине девятнадцатого века. Она была одним из оборонительных сооружений, построенных Российской империей на территориях, приобретенных после раздела Польши. На тот момент она была одним из самых совершенных с точки зрения фортификации сооружений и полностью соответствовала своему предназначению.
Несмотря на то, что в последующие десятилетия ее достраивали и неоднократно модернизировали, к Первой мировой войне крепости значительно утратили свое оборонное значение. С появлением тяжелых дальнобойных орудий, танков и авиации их оборона часто становилась неэффективной.
В 1915-м году, опасаясь, что во время «Великого отступления» Русской армии она окажется в тылу противника и, будучи отрезанной от основных сил не выдержит долговременную осаду ее просто оставили, вывезя из нее военное имущество и частично взорвав. В 1921-м году по условиям Рижского мирного договора она вместе с Брестом стала собственностью Польши.
После начала Второй мировой войны в тридцать девятом году она была занята немецкими войсками. Надо сказать, что трехдневный штурм крепости бронетанковой группой Гудериана оказался безрезультатным. Гарнизон оставил ее сам и ушел в Тересполь на соединение с основными силами польской армии. 22-го сентября Германия передала Брест вместе с крепостью Советскому Союзу.
К началу немецкого вторжения в СССР, в крепости размещалось около десятка стрелковых батальонов, разведывательный, инженерный и артиллерийский полки, два артиллерийских дивизиона (противотанковый и ПВО), части пограничного отряда, конвойных войск НКВД и собранные на сборы резервисты двух дивизий. Всего порядка девяти тысяч человек.
Эти части не предназначались для защиты крепости и по стратегическому плану должны были в случае начала боевых действий ее покинуть и выдвинуться в районы сосредоточения. Гарнизон крепости составлял один стрелковый батальон, усиленный артдивизионом. Такая концентрация войск объясняется очень просто, наличием большого количества казарм и складских помещений. Как объект обороны крепость не рассматривалась.
С немецкой стороны штурм крепости и захват Бреста с мостами через Западный Буг и Мухавец был возложен на 45-ю пехотную дивизию, численностью 15 тысяч человек под командованием генерал-майора Фрица Шлипера. Для артподготовки дивизионную артиллерию усилили тремя тяжелыми и девятью легкими батареями, тремя дивизионами 210 мм мортир и две самоходные сверхтяжелые мортира «Карл» калибром 600 мм, стреляющие двухтонными бетонобойными и фугасными снарядами.
22 июня, первый день штурма
В четыре часа утра начался массированный артиллерийский обстрел крепости. Снарядов только крупного калибра (более 105 мм) в течении получаса было выпущено более семи тысяч. Это впечатлило даже немецких солдат и офицеров, прошедших Первую мировую войну.
«Позади нас начался и покатился дальше грохот, как будто поднялся занавес над ужасами преисподней», вспоминал лейтенант Вальтер Лоос.
Несложно себе представить, что творилось в крепости. Были разбиты склады и казармы, поврежден водопровод, порваны линии связи. Очень реалистично и красочно описал это генерал Сандалов, известный мемуарист и исследователь военного периода:
«В 4 часа утра 22 июня был открыт ураганный огонь по казармам, по выходам из казарм в центральной части крепости, по мостам и входным воротам и домам начальствующего состава. Этот налет внес замешательство и вызвал панику среди красноармейского состава. Командный состав, подвергшийся в своих квартирах нападению, был частично уничтожен. Уцелевшие командиры не могли проникнуть в казармы из-за сильного заградительного огня, поставленного на мосту в центральной части крепости и у входных ворот».
Приблизительно в полпятого начался штурм. Никакого не только организованного, но и какого-либо сопротивления немцы не встретили. Первые донесения были полны победного оптимизма. Без проблем удалось захватить мосты и ряд сооружений крепости. Уже через четверть часа начали поступать сообщения о первых пленных. В 4:42 пришло донесение о взятии в плен 50-ти красноармейцев без оружия и в одном белье, война застала их в кроватях.
Однако уже через час тон донесений начал меняться. Ошарашенный внезапным обстрелом и последующей за ним атаки гарнизон начал приходить в себя и оказывать сопротивление. На территории крепости возникло несколько очагов обороны. И хотя к девяти утра крепость была полностью окружена, вторая волна штурма наткнулась на контратаку стихийно образовавшихся (из перемешавшихся подразделений) боевых групп защитников крепости. Бои приняли ожесточенный характер.
«Мы начали наступление как будто по учебнику. Взорвали стену, прорвались через несколько редутов и были уверены, что эта крепость не продержится долго. Но тут начались проблемы. Сначала мы столкнулись с их огнем, потом с бесконечным сопротивлением. Не так просто взять эти стены, не так все, как мы думали» записал в своем дневнике один из офицеров 45-й дивизии.
К полудню стало понятно, что взять крепость в назначенное время не только не получается, но и потери оказались намного выше ожидаемых. Более того, красноармейцам удалось заблокировать полсотни солдат вермахта на центральном острове в полковом клубе (бывшей церкви) и им не удавалось вырваться из окружения.
Несмотря на то, что большая часть крепости была захвачена в первые пару часов, советские бойцы не сложили оружия и продолжили сражаться, постоянно предпринимая попытки вырваться из крепости. В ряды защитников вливались мелкие группы и отдельные бойцы, оставшиеся без управления в начале вторжения.
«Там, где русских удалось выбить или выкурить, вскоре появлялись новые силы. Они вылезали из подвалов, домов, из канализационных труб и других временных укрытий, вели прицельный огонь, и наши потери непрерывно росли», вспоминает еще один участник этих событий.
Во второй половине дня немцы несколько раз пробовали атаковать очаги обороны, но кроме новых потерь это ни к чему не привело. Практически в каждом немецком донесении отмечается необыкновенно высокая активность снайперов. Их было действительно довольно много, помимо положенных по штату двух снайперов в каждой роте стрелковых батальонов в крепости остались подразделения конвойных войск НКВД, вооружавшихся снайперскими винтовками. По воспоминаниям ставшего впоследствии самым известным диверсантом Рейха Отто Скорцени, они действовали очень эффективно:
«Русские в центральной крепости города продолжали оказывать отчаянное сопротивление. Мы захватили все внешние оборонительные сооружения, но мне приходилось пробираться ползком, ибо вражеские снайперы били без промаха».
«Русские применяли мастерство снайперов, кукушек, стрелков из слуховых окон чердаков, из подвалов и причинили нам вскоре большие потери в офицерском и унтер-офицерском составе» подтверждает его слова командир дивизии Шлипер.
К середине дня Шлипер окончательно убедился, что продолжать штурм силами одной пехоты не имеет никакого смысла. Танков и самоходных штурмовых орудий у него не было, а стрелковое оружие было малоэффективно против засевших в укреплениях крепости защитников. Применять же дивизионную артиллерию пока шел бой в крепости он не мог. В итоге последовала команда на отход немецких частей за внешние валы крепости. Вероятно, это было первое с начала вторжения отступление частей вермахта.
23 июня, второй день штурма
После отвода войск возобновился прицельный артиллерийский обстрел крепостных укреплений. Периодически он прекращался и над крепостью разносились усиленные громкоговорителями призывы к красноармейцам прекратить бессмысленное сопротивление и сдаться. Чередование массированного обстрела с пропагандой оказалось довольно эффективным. К концу дня почти две тысячи человек сдались в плен.
24 июня, третий день штурма
На третий день Шлиппер решил продолжить ту же тактику чередования силового давления с уговорами. Однако поток сдающихся в плен прекратился, с поднятыми руками к немцам вышли всего несколько человек. Стало понятно, что оставшиеся решили сражаться до конца и Шлипер отдал приказ возобновить штурм. Первой задачей было освобождение заблокированной в клубе группы солдат, от которых по рации приходили отчаянные просьбы о помощи.
Развитие операции в этот день отражено в донесении Шлипера в штаб армии:
«Используя особые удары артиллерии от 11:30 до 11.:45 133 пехотному полку удалось освободить около 50 запертых и взять одновременно центральный остров, за исключением нескольких домов; 135 пехотный полк взял также западную часть северного острова, позднее 2-й батальон 133 пехотного полка взял также южный остров; при этом было взято в плен 1250 чел.»
В руках немцев оказалась практически вся крепость. Однако полностью подавить сопротивление не удалось. Обороняющиеся продолжали удерживать ряд отдельных строений крепости, в частности часть кольцевой казармы (Дом офицеров) на Центральном острове и Восточный форт. Кроме того, они постоянно предпринимали попытки контратаковать и вырваться из крепости.
«По полудни при очистке центрального острова русские примерно силой до роты пытались прорваться на восток, на мост через Мухавец, через дорогу, они были уничтожены. Оживленное огневое воздействие русских из их гнезд сопротивления давало повод ожидать ночью новых попыток прорыва» (из донесения Шлипера).
25 июня, четвёртый день штурма
Немцы начали зачистку Центрального острова. Однако ликвидация отдельных очагов сопротивления превратилась в серьезную проблему. Толстые стены казематов служили надежной защитой обороняющихся. Для штурма Дома офицеров выдвинули на прямую наводку противотанковую артиллерию и задействовали саперов.
«Саперы нашей штурмовой группы забирались на крышу здания прямо напротив нас. Оттуда они на длинных шестах опускали заряды со взрывчаткой к окнам второго этажа, чтобы подавить пулеметные гнезда русских. Но все это было совершенно бесполезно, русские не хотели сдаваться. Огонь нашей артиллерии прямой наводкой тоже не приносил им никакого вреда, так как они засели в довольно крепких подвалах. Ты только видишь взрыв, затем еще один, а спустя минуту русские вновь открывают по тебе огонь с тех же позиций» (из воспоминаний командира взвода противотанковых орудий лейтенанта Шнайдербауэра.
Тем не менее, работа саперов принесла результат. Поочередно подрывая стены укреплений, штурмовые группы врывались внутрь и заваливали все выходы из подземных галерей и подвалов, чтобы не дать защитникам возможности выбраться оттуда. К ночи Центральный остров был полностью зачищен, очагов сопротивления больше не оставалось. В ходе этой операции было взято в плен еще четыре с половиной сотни человек.
26, 27 и 28 июня, три дня осады
К утру 26-го июня защитники крепости удерживали только Восточный форт. Шлипер, во избежание дальнейших потерь отказался от его штурма, решив, что красноармейцы сами сдадутся от голода и жажды. Он полностью заблокировал Восточный форт и продолжил его обстрел артиллерией. Однако форт продолжал держаться.
27-го к немцам перебежал красноармеец. В ходе его допроса Шлипер узнал, что форт удерживают около четырех сотен красноармейцев, причем у них достаточные запасы продовольствия и боеприпасов, а воду они собирают в вырытых ямах. Моральный дух осажденных очень высок, так как с ними находятся семьи, которые они будут защищать до последнего.
Немецкий комдив обратился за помощью к люфтваффе. Авиация не отказалась помочь пехоте. Однако 28-го из-за плохой погоды вылет был отменен.
29 и 30 июня. Падение последнего рубежа
29-го июня на форт обрушились пятисоткилограммовые бомбы. Однако укрепления их выдержали. Форт продолжал сопротивляться. Утром следующего дня люфтваффе повторило налет, сбросив на форт двухтонные бомбы, поставившие точку в истории организованного сопротивления. После этой бомбардировки с вышедшими из форта женщинами и детьми сдались 389 защитника форта. Похоронив в этот же день своих убитых солдат во дворе Симеоновской церкви, 45-я дивизия получила день отдыха и 2-го июля выдвинулась на восток, оставив и крепость, и город.
Однако, несмотря на то, что в начале июля немецкое командование отдало приказ затопить подземелья крепости водой из Западного Буга небольшие группы и отдельные бойцы не сложили оружия. Окончательная зачистка растянулась еще не на одну неделю.
«Мы никак не можем выбить русских из подземных туннелей. Они продолжают убивать наших солдат» написал домой 11-го июля офицер Гельмут Колль.
В своем отчете Шлипер высоко оценил стойкость защитников крепости:
«Ошеломляющее наступление на крепость, в которой сидит отважный защитник, стоит много крови. Эта простая истина еще раз доказана при взятии Брест-Литовска. Русские в Брест-Литовске дрались исключительно настойчиво и упорно, они показали превосходную выучку пехоты и доказали замечательную волю к сопротивлению».
Победного настроения после падения Брестской крепости немцы не испытывали, слишком дорого досталась им эта победа. С таким они не сталкивались ни в одной из европейских кампаний. Было даже назначено расследование действий командования 45-й дивизии, которое, впрочем, никаких последствий не имело.
«Майор фон Бюлов доложил свои впечатления о действиях танковой группы Гудериана, при штабе которой он состоит офицером связи. Подтверждается, что 45-я пехотная дивизия, по-видимому, зря понесла в районе Брест-Литовска большие потери», записал в своем дневнике начальник генштаба сухопутных войск вермахта Франц Гальдер.
⚡Ещё материалы по этой статье можно читать в моём Телеграм-канале: https://t.me/two_wars
Глядя на эту битву глазами немцев получается странная картина. На первый взгляд кажется, что Стратегического смысла в обороне Брестской крепости не было. Свою основную задачу 45-я дивизия выполнила еще в первый день. После захвата мостов и Бреста немецкие войска беспрепятственно продолжили наступление на восток, оставив крепость в глубоком тылу.
А теперь — главное, что немцы поняли слишком поздно. Подвиг ее защитников наносил одновременно два очень серьезных удара по немецкой военной машине.
Об этом не часто говорят, но план барбаросса был раписан не только географически, но и по времени. И Первый важный момент, это то что дивизия вермахта завязла в боях у крепости. А это всё сказывалось на движении фронта и логистике. У гитлеровцев было не так много времени до наступления осенней распутицы и морозов. И вместо запланированного победоносного похода к Москве, они каждый день сталкивались с отчаянным сопротивлением советских бойцов.
А второе, это то что самоотверженная оборона наглядно продемонстрировала основную ошибку немецкого генералитета при составлении плана «Барбаросса»: недооценку морально-психологической стойкости советских войск. Она поставила под сомнение все расчеты немецких стратегов на быструю и победоносную кампанию уже в первые часы войны. Подвиг защитников брестской крепости был не единственным. Немцы повсюду натыкались на ожесточенное сопротивление. Ни одна из их групп армий не добилась своих целей.
Это Владимир «Две Войны». У меня есть Одноклассники, Телеграмм. Пишите своё мнение! Порадуйте меня лайком👍
А как Вы считаете, в чём феномен стойкости защитников Брестской крепости?