Вы тоже наверняка ловили себя на мысли: «Зачем этому ребенку надели корону и почему вокруг столько золота, если ему всего семь лет?». Я помню, как впервые увидела такую сцену в «Великолепном веке» и испытала смешанные чувства. Вроде бы праздник, шехзаде улыбаются, а в глазах матерей — застывшая тревога.
Мы привыкли видеть в турецких сериалах красивые истории любви, но есть одна традиция, которая вызывает у нас, европейских женщин, легкий мороз по коже. Речь идет о Свадьбе обрезания (Sünnet Düğünü). И поверьте, в жизни это выглядит еще более грандиозно и, честно говоря, драматично, чем на экране. Сегодня я хочу рассказать вам то, что обычно остается за кадром, и почему этот день для турецкой мамы страшнее, чем собственный развод.
Праздник, где невеста — лишняя
Начнем с того, что название не врет. Это действительно свадьба (düğün). Не утренник, не день рождения, а полноценное торжество с сотнями гостей, кортежем, перекрывающим улицы, и бюджетом, на который можно купить небольшую квартиру в Анталье.
Турки говорят: мужчина проживает главные дни трижды. Когда рождается, когда делает сюннет (обрезание) и когда женится. И если в последнем случае все внимание достается невесте, то сюннет — это звездный час мальчика. Это его личная коронация.
История одной бессонной ночи
Чтобы вы понимали масштаб бедствия (в хорошем смысле, конечно), расскажу случай из жизни. Моя знакомая, назовем ее Элиф, готовилась к сюннету сына два года. Два года, представляете? Она не меняла шторы, экономила на отпуске, чтобы в «день Х» арендовать тот самый зал с видом на Босфор.
Когда я спросила: «Элиф, зачем такие жертвы?», она посмотрела на меня уставшими, но горящими глазами и сказала фразу, которая многое объясняет: «Если я не сделаю это лучше, чем у соседки Фатмы, мой сын всю жизнь будет чувствовать себя неполноценным».
Вот она, та самая больная точка. Это не просто медицинская процедура. Это ярмарка тщеславия, на которой родители доказывают обществу: «Мы можем себе это позволить». И неважно, что на следующий день семья будет питаться одними макаронами — сегодня их сын Падишах.
Кирве: Человек, который важнее родного отца
В сериалах нам часто показывают отца, гордо стоящего рядом. Но в реальности главную скрипку играет другой мужчина — Кирве.
Для нас это аналог крестного отца, но с более жесткими обязанностями. Кирве — это тот, кто держит мальчика во время самой процедуры. Это человек, который берет на себя часть боли ребенка. Считается, что связь между мальчиком и его кирве становится святой, почти кровной. В старину даже запрещались браки между детьми кирве и детьми семьи, которой он покровительствовал — настолько сильным считалось это родство.
В сериале «Далекий город» вы могли заметить, как тщательно выбирали покровителя для маленького Дениза. Это не просто друг семьи, это человек, который будет оплачивать часть расходов (часто именно кирве платит за костюм или зал) и вести ребенка по жизни. Выбор кирве — это политика, бизнес и стратегия в одном флаконе.
Золотая лихорадка и костюм Султана
А теперь о приятном — о подарках. Если вы думали, что турки щедры только на свадьбах, вы ошибаетесь. На сюннет несут золото. Много золота. Монеты прикалывают прямо к одежде ребенка, вешают на ленты. К концу вечера бедный малыш может напоминать новогоднюю елку, увешанную драгметаллом.
Дресс-код виновника торжества:
- Белый костюм с вышивкой.
- Мантия с меховой оторочкой.
- Скипетр (да-да, настоящий жезл власти).
- Чалма с пером.
Отдельного внимания заслуживает кровать. В доме (или в больничной палате) украшают ложе так, будто там будет спать сама Хюррем Султан. Балдахины, атласные ленты, надписи «Maşallah» (чтобы не сглазили). Ребенок должен чувствовать себя героем сказки, хотя в глубине души ему просто страшно, и хочется спрятаться под одеяло.
Драма материнского сердца
Вот здесь начинается та самая психология, о которой редко говорят вслух. Для турецкой матери этот день — разрыв сердца. С одной стороны — безумная гордость. Ее сын становится мужчиной (хотя какой он мужчина в 6 лет?). С другой — животный страх перед болью, которую причинят ее чаду.
В сериале «Клюквенный щербет», когда готовили праздник для Кемаля, вы могли заметить, как нервничала Кывылджим. Это не сценарный ход, это правда жизни. Матери часто плачут больше самих детей, скрывая слезы за белоснежной улыбкой и светским приемом. Женщины одеваются в белое (как на свадьбу), делают лучшие укладки, но их глаза всегда следят за дверью операционной.
Интрига с процедурой: До или После?
Есть один нюанс, который часто путает наших зрительниц. В некоторых семьях сначала делают праздник, ребенок веселится, собирает золото, ест сладости, а на следующий день его везут к врачу. Это называется «подсластить пилюлю».
Но бывает и наоборот. Сначала — операция, потом — лежать в красивой кровати и принимать гостей. Именно этот вариант мы часто видим в старых традиционных семьях. Ребенок лежит как маленький паша, а родственники подходят целовать ему руку.
Кстати, возраст тоже имеет значение. Обычно выбирают нечетные числа: 5, 7, 9 лет. Сделать это слишком поздно считается постыдным, слишком рано — лишить ребенка праздника (он просто ничего не запомнит).
Почему это никогда не исчезнет?
Казалось бы, 21 век. Зачем эти кортежи, перекрывающие движение в Стамбуле? Зачем тратить состояние на один вечер? Ответ прост и сложен одновременно. В культуре, где семья — это клан, такие события являются цементом, скрепляющим общество.
Свадьба обрезания — это способ заявить: «Наш род продолжается. У нас есть защитник. У нас есть будущее».
И пусть нам, со стороны, это кажется немного театральным и излишним. Но когда видишь, как отец смотрит на сына в костюме шехзаде, понимаешь — для них это не просто традиция. Это инициация, момент, когда мальчику впервые говорят: «Ты сильный. Ты справишься».
Возможно, именно этой безусловной поддержки иногда не хватает нашим детям, пусть и без золотых монет на груди.