Использование владельцами собственных доходных домов в качестве своеобразной наглядной рекламы своего бизнеса случай не такой уж и редкий. Как правило подобные показательные здания принадлежали архитекторам и строительным подрядчикам. Впрочем были примеры использования подобного подхода и предпринимателями с более узкой специализацией. На эту тему я писал довольно много, но еще одна история с этаким тематически образцом полагаю лишней не будет.
На Петербургской стороне, там где Плуталова улица выходила на Большой проспект, в 1899-м угловой участок с имевшимися строениями приобрел Алексей Афанасьевич Никольский. Будучи выходцем из крестьян села Давыдкова Ярославской губернии Алексей Афанасьевич, как и целый ряд его односельчан трудившихся в Петербурге, занимался «лепной работой». На самом деле у давыдковских лепщиков в столице была высокая репутация и их приглашали не только при строительстве доходных домов. Работали они и в аристократических особняках, и даже в императорских резиденциях. Безусловно земляки всячески поддерживали своих, но для настоящего успеха нужно было иметь и собственные таланты, коими Никольский, судя по всему обладал. В 33 года он уже числился как «подрядчик императорского Санкт-Петербургского общества архитекторов, скульптурный и лепной мастер, подрядчик лепных и строительных работ». Звучало все это солидно, хотя до строительства собственного нового доходного дома на приобретенном участке у Алексея Афанасьевича дело дошло только через пять лет. В 1904-м в его семействе родилась дочь и вероятно были наконец накоплены достаточные средства для подобных серьезных инвестиций...
С выбором архитектора у Никольского думаю особых проблем не возникло. Работая на рынке столичной недвижимости уже не первый год он прекрасно знал многих, а многие знали его. Для реализации проекта он привлёк довольно известного и обладавшего большим практическим опытом гражданского инженера Сергея Александровича Баранкеева. Решение весьма прагматичное. Сергей Александрович не был «звездой архитектуры», но Алексею Афанасьевичу в данном случае «звёздность» была без надобности. Просто профессионал пригласил профессионала, который может решить задачу быстро, качественно и с минимальными издержками. Кроме того, Никольский хотел разместить в доме собственную мастерскую и, соответственно, сделать его привлекательным не только для потенциальных арендаторов, но и для возможных заказчиков. Полное взаимопонимание с архитектором в таком деле было особенно важным.
Имевшийся г-образный участок в проекте Баранкеева был использован просто и рационально. Самая большая часть пятиэтажного здания, вытянутая по Пулатовой, предназначалась для размещения максимального количества относительно дешевых квартир, а компактная часть, выходившая на Проспект – для более солидного и дорогого жилья, включая хозяйскую квартиру и «офис». В целом планировка была обычной, что позволяло Сергею Александровичу работать быстро. Совсем другое дело декор. Тут полагаю Алексей Афанасьевич принял в реализации проекта личное участие.
Самым модным архитектурным стилем в то время в Петербурге был модерн и вполне естественно именно он был выбран для оформления нового здания. Правда Сергей Александрович тогда с модерном был знаком скорее теоретически да и общая смета похоже была достаточно ограниченной. В результате получился своеобразный бюджетный вариант в котором практически все характерные декоративные детали со стильными эркерами, оконными наличниками и «тематической» лепниной оказались сосредоточены на совсем небольшой угловой части фасада ориентированной на Большой проспект. Остальное было оформлено значительно скромнее хотя именно на «скромной стороне» оказался самый оригинальный портал парадной исполненный в виде… своеобразной замочной скважины.
Все выглядело достаточно скромно, но симпатично и привлекательно. Главные же «образцы продукции» мастерской Никольского были размещены в парадных. И тут можно отметить один интересный нюанс. Образцы работ в модной модерновой стилистике оказались в самой скромной и тесной парадной, предназначавшейся для «демократической публики». При этом, бросается в глаза, что скромные цветочные «розетки» и странноватые «цыганские профили» сомнительного качества были скорее определённой данью массовому спросу, чем предметом особой гордости Алексея Афанасьевича.
Совсем другое дело главная парадная. Здесь о модерне напоминали только каталожные лестничные ограждения. Широкие и тщательно отделанные фризы в «римском вкусе» напоминали скорее о временах ампира и «классического Петербурга», чем о скороспелых уличениях текущими модами. Солидно и представительно. До времен всеобщего увлечения неоклассикой оставалось еще лет пять, но Никольский думаю прекрасно знал чем именно блеснуть перед самой состоятельной публикой…
Возведение и отделка нового дома «уложилось» в один строительный сезон и Алексей Афанасьевич с супругой Марией Ивановной и новорожденной дочкой Лидой перебрался в новую квартиру. Дела у Никольского судя по всему шли хорошо и в 1907-м, в дополнение к имевшейся недвижимости, он прикупил соседний дом на Большом проспекте. Следующие его операции с доходной недвижимостью приходятся на 1912-й. Построенный по собственному вкусу угловой дом Алексей Афанасьевич продает члену правления нескольких горнорудных предприятий инженеру Антону Антоновичу Рошковскому, а сам переезжает в ранее купленное соседнее здание. Но. Уже на следующий год он затевает строительство еще одного уже более внушительного доходного дома и нанимает в этот раз действительно «звезду столичной архитектуры» Василия Васильевича Шауба. Новый дом тоже построили довольно быстро хотя переезжать туда с Большого проспекта Никольские не стали. Оставшись «по соседству» с «рекламным домом», которым инженер Рошковский владел уже до самой революции. А после… Алексей Афанасьевич Никольский внезапно скончался летом 1918-го от «ослабления сердечной деятельности». Ему было только 52. Дальнейшая судьба его семейства, как впрочем и судьба семейства его соседа Рошковского нам к сожалению не известна.
Такая вот история…