Осторожно: киноразбор со спойлерами, но с рекомендациями, что стоит посмотреть!
Привет, киноманы!
Осгуд Перкинс (Дорки Дэвид из «Блондинки в законе») - внук Осгуда Перкинса (см. «Лицо со шрамом» 1932 г.) и сын Энтони Перкинса (см. «Психо» - тот самый Норман Бэйтс), поснимавшись в кино, решил серьезно заняться режиссурой. И взялся за жанр ужасов. В последнюю работу (в оригинале звучит как «Хранитель») он замешивает, словно в котел, столько мистических и пугающих элементов, что они же превращают ее в «ужасное варево». Действие объяло столько тропов, приемов и ассоциаций с другими сюжетами, что сгубило фильм. Вот малая часть того, что я увидела!
Перкинс берет за основу один из самых популярных тропов в жанре - дом, в который приезжает девушка по приглашению своего парня. И здесь можно интересно развернуть и интерпретировать происходящее по теории Фрейда о рождении понятия «Жуткое». Очевидно, что «Дом»/Heim по-немецки для главного героя - это уютное, безопасное, комфортное, спокойное, тихое место, где он находит покой, черпает силы. Здание служит внешним фасадом его благополучия и фамильной преемственности, а значит подчеркивает его семейность и серьезные намерения. Но героине он с порога не нравится и становится тем самым unheimlich - чужеродным, отталкивающим, жутким местом с тайнами, странными обитателями, пугающими соседями и навязчивым родственником.
Интересно посмотреть на дом, как метафору личности человека, еще и в разрезе: подвал - центральная часть - чердак, то есть сознание - подсознание - бессознательное. Для гостьи образ парня дополняется тем, что находится в доступе визуально, тактильно, не скрытно - то, что готов продемонстрировать. Как и для нее: она может вербализовать, анализировать и критиковать, значит это является реальным и осознанным. Одним из мест притяжения становится кухня - место для восполнения сил физических и духовных, радости в сладком, наслаждения в вине. Но уже здесь девушка встречается с негативом и навязанным пищевым давлением, которое только усилится поведением ухажера.
Самое пугающее и одновременно темное, спрятанное от чужих глаз место в доме, - это подвал. Для героя - это олицетворение одновременно его страхов и инстинктов, которые он холит и лелеет, оберегает и «подкармливает». Поднимаясь на верхние этажи или выходя на мансарду, женщина подчеркивает свое внутреннее желание вырваться наружу, мечты о жизни вне этого дома. Любопытно, как спуск в подвал из жуткого места превращается для нее в привычное и понятное. Навязчивые мысли, пугающие шумы, галлюцинации или бредовые сны берут власть над бессознательным и побеждают. То, что изначально было новым, непривычным и отталкивающим, превратилось в фрейдистское «Жуткое», а позже стало понятным, объяснимым, даже привычным в какой-то степени и обернулось в обратную сторону.
Здесь вспоминается «Ребенок Розмари» и «Суспирия», в которых девушки приезжают в новый дом, где их за вполне безопасным фасадом ждет опасное и убивающее. Вот только Перкинс продолжает накидывать сюжетных линий и ответвлений, в которых тоже приходится разбираться.
С первым фильмом, конечно, ассоциируется рождение ребенка из рассказа мужчины, которое испугало его и повлияло на дальнейшее восприятие женщин и появление на свет новой жизни. В фильме Полански ребенок - приход сатаны в мир живых людей, который своей кровью, телом, силами подпитает тех, кто думает о вечной молодости и продолжении жизни не старым и дряхлым, а физически и морально крепким.
Со вторым фильмом проведу параллель с тайным чудовищем, которое нужно кормить молодыми телами и душами юных дев. Если у Дарио Ардженто жертвами становятся юные и нетронутые девушки, то в «Крипере» - женщины, мечтающие и способные родить, то есть продлить не только молодость жуткому созданию, а послужить продолжением его «страшной» природы и рода.
Перкинс не останавливается и на этом. И вводит (правда, на втором плане) другой троп - лес, который этот дом окружает. Понятно, что он тоже мистически пугает, таит в себе страшные секреты и опасность для ничего пока не ведающей героини! Локация, куда стоит помчаться со всех ног от дома, который тебя поглощает, также становится угрозой для героини своей темнотой, звуками, видениями и кошмарами. Бежать некуда!
Но природа - это еще и некое возвращение к истокам и женским началам. «Род мужской» Алекса Гарленда, где героиня в сельской местности знакомится с подсознанием и проживает родовые страхи и воспоминания вдали от цивилизации. Наша героиня Лиз встречается лицом к лицу со страхами, неконтролируемыми эмоциями - она проходит путь поиска себя в новом месте. Кто она: единственная женщина или любовница? Почва, зелень, дерево и лес - хранители нашего начала («хранитель» не только дом с его тайнами и ужасами).
Еще я отметила еду, как способ влияния и давления на женщину. В «Ребенке Розмари» героиня Фэрроу, принимая дары от соседей, угощаясь у них дома и выпивая лекарство - «специальный отвар» медленно, но верно сходит с ума. Что делает добропорядочный, любящий Малкольм? Оставляет торт, кормит рыбой, поит вином. Обычно в похожих хоррорах используется красное мясо, чтобы подчеркнуть жертвоприношение, прохождение испытаний через кровь. Здесь же рыба воплощает идею «попасть на крючок», «подцепить».
Как и в «Суспирии», девушке приносят еду, а что в нее подмешано, мы можем только догадываться.
Дом и лес становятся пристанищем для ужасных голодных существ, которых нужно постоянно кормить и успокаивать. Внутренние демоны главного героя (скорее всего, страх перед старостью и увяданием, образ матери, испуг перед рождением ребенка), которые жаждут вырваться наружу, но спрятаны в подвале, объединяются в одну сущность. Она становится одновременно желанным и воображаемым образом, домом для внутренних инстинктов, вскормленным существом и кормящей матерью, любовью и внешней заботой, лаской и вниманием. Здесь всплывают ассоциации с многослойной по интерпретациям и смыслу «Одержимой» Анджея Жулавски, идею которой позже украдут в поверхностный эротический хоррор «Нечто особенное», а сегодня наглядно покажут «Кипере-Крипере» в виде банки с раствором в финале.
Несмотря на описанное нагромождение, есть за что похвалить работу Перкинса.
▫️ визуальная часть - завораживающая и местами гипнотическая. Темные кадры чередуются с темно-зеленым лесом, где через кроны деревьев пробиваются солнечные лучи, а течение реки умиротворяет и расслабляет. Финальная агония становится кровавым и горячим апогеем всего происходящего на экране до;
▫️ аудиальная часть - звуки и шумы усиливают напряжение и атмосферу ужаса. А вот замечательные композиции (Peggy Lee, Sam Cooke, Elvin Bishop) в противовес создают иллюзию комфорта, уюта и безопасности, как будто обнимают и качают героиню и зрителей, чтобы усыпить бдительность.
Подводя итог, «Крипер» / он же «Кипер» - перегруженный хоррор с претензией на философию, психологию, экзистенциональный анализ и оммажи к классике жанра, но слишком банальный и предсказуемый.
Подписывайтесь на мой канал или телеграм, если вам нравятся такие разборы!