Весна 1971 года в Минске была обманчиво мягкой, с первыми проталинами на улицах и запахом пробуждающейся земли.
Михаил Корень, инженер по профессии и страстный любитель горных лыж, собрал группу из восьми единомышленников для похода по Восточным Саянам. Ему было около тридцати, он жил в типичной советской квартире с женой и маленьким сыном, где вечерами планировал маршруты, разложив карты на кухонном столе.
Михаил был известен в туристических кругах Белоруссии как умный и чуткий лидер с неукротимым духом исследователя. Среди его спутников были Арик Крупп, талантливый музыкант и автор бардовских песен, который часто развлекал друзей гитарой у костра; Анна Нехаева, молодая учительница, искренне любившая горы; Федор Гимеин, механик завода; Вадим Казарин, студент-геолог; Александр Носко, Владимир Скакун и Александр Фабрисенко.
Все они были опытными лыжниками, связанными узами дружбы и общих походов. Замыкал группу Игорь Корнеев, надежный товарищ Михаила, отец двоих детей, работавший инженером-электриком и всегда готовый взять на себя самую тяжелую ношу.
Эти люди не были новичками: за плечами у каждого — десятки километров по снежным тропам Урала и Карпат. Но Саяны всегда манили их своей дикостью и прохождением испытаний.
Их маршрут 5-ой категории сложности был четко выверен , и туристы прекрасно понимали , какие опасности их могут подстерегать в пути. Каждый свой шаг лыжники считали шагом к вершине самопознания, понимая, что за этой романтикой таится суровая реальность гор.
Начало старта
Группа стартовала в марте, добравшись до Верхней Гутары на оленьих упряжках — снег в предгорьях уже таял, делая подходы к маршруту сложными.
Дни проходили в обычном для всех лыжников ритме: ранние подъемы, шутки у костра, песни Арика под гитару. Всех их объединяло одно: бесконечная влюбленность в горы.
22 марта путешественники подошли к перевалу Пихтовый, известному также как Тофаларский Ключ, высотой 1895 метров. Ночью у одного из туристов , Фёдора Гимеина, обострилась язвенная болезнь желудка. Его скрутила сильная боль, и группа решила переждать. Три дня бушевал снегопад, укрывая склоны белым покрывалом. Разведчики возвращались с тревожными вестями.
- Карнизы нависают, как дамоклов меч, — докладывал Александр Фабрисенко. — Снег рыхлый, может сорваться в любой момент!
В палатке разгорелся спор о торм, стоит ли продолжать дальше восхождение.
Игорь Корнеев категорически возражал против подъема в таких условиях. Михаил, опираясь на опыт, тоже предлагал отступить: "Друзья, лавинная опасность слишком высока. Подождем еще или найдем обход".
Но большинство, воодушевленное улучшением погоды и состоянием больного, настояло на продолжении.
- Миша, мы не для того шли, чтобы повернуть назад! — уговаривал друга Арик Крупп. — Жизнь — это риск, иначе, зачем мы здесь?
Коварная лавина
Утром участники группы двинулись в путь.
Игорь Корнеев нес палатку, и, упаковывая ее, отстал от остальных. Когда Корнеев отошел примерно на 150 м от последней стоянки, воздух наполнился низким гулом. Он увидел, как снежная доска оторвалась от склона — возможно, спровоцированная падением карниза выше. Масса снега, толщиной в метры, ринулась вниз, накрывая группу.
-Нет! — закричал он мысленно, бросаясь вперед. Лавина задела его краем, но он выбрался, захлебываясь снежной пылью. Вокруг царило белое безмолвие, похоронившее под 10-метровой толщей 8 тел. Группу накрыло лавинами с обоих склонов.
Вместе с Игорем уцелела одна из собак, которых туристы взяли с собой.
Игорь решил бороться за жизнь товарищей.
Соорудив из двух лыжных палок подобие лавинного зонда, он проверял толщу снега. Было страшно: лавины вокруг сходили одна за другой.
Четыре дня Корнеев боролся за жизнь друзей. Один, среди белого ужаса. Лыжами и руками он копал снежную толщу, надеясь на чудо. Мысленно он обращался к друзьям:
- Держитесь, ребята, я вас вытащу!
Но силы его были на исходе. В дневнике, который он вел дрожащей рукой, Корнеев описал эти страшные события: "25 марта. Лавина накрыла всех. Пытаюсь копать. Нет признаков жизни. 26-е: Копал весь день, ничего. 27-е: Истощен, но не сдаюсь. 28-е: Решил идти за помощью. Воткнул лыжу как маяк".
Корнеев обозначил место гибели ребят запасной лыжей и отправился в обратный путь. Но, отойдя на триста метров, он попал под новую лавину.
Загадка исчезновения
Когда 10 апреля группа не вышла на контрольный пункт, все забили тревогу.
Спасатели, включая военных с вертолетами, облетели маршрут. У подножия перевала они заметили брошенную палатку с вещами, продуктами, деньгами . Вокруг не было ни души. Рядом торчала лыжа, воткнутая вертикально, словно сигнал бедствия.
Детективная интрига витала в воздухе: почему вещи на месте, а люди исчезли? Газеты писали о "белорусском перевале Дятлове". Семьи лыжников с замиранием сердца ждали новостей о судьбе своих родных .
Поиски
Копать начали в мае, когда снег подтаял.
Из-под снега извлекли первые три тела — Анны, Арика и Федора. Через три дня достали пятерых: Михаила, Вадима, Александра Носко, Владимира и Александра Фабрисенко. Все погибли от удушья и травм, причиненных лавиной.
Тело Игоря Корнеева обнаружили в июне, в трехстах метрах ниже места трагедии. Его дневник, потрепанный, но читаемый, поведал о той страшной трагедии, которая случилась с молодыми, полными сил ребятами.
Следов преступления не нашли; это был несчастный случай, вызванный снегопадом и решением идти вперед вопреки существующим рискам.
Вечная память
Тела перевезли в Минск и похоронили на Чижовском кладбище. Семьи — жены, дети, родители — пережили страшное горе.
В 2021 году на перевале туристы установили мемориальную табличку и почтили погибших минутой молчания. Арик Крупп оставил замечательные песни, которые туристы поют у костров.
Лавины на пологих склонах — не редкость, особенно в межсезонье. Группа переоценила свои силы, не учла тесты на снег и связанные с этим риски. Сегодня туристы носят лавинные датчики и внимательно изучают прогнозы.
А великолепные Саяны продолжают манить к себе, заставляют мечтать о восхождении, напоминая при этом о тех, кто навсегда остался под снегом.
Горы требуют к себе уважения: беспрекословного, порой раболепного, и игнорировать это невозможно.