- Как бы не так, квартира у нас общая, я живу в своей доли!
- Тогда я выкуплю твою долю, а ты вылетишь на улицу! - в голосе Игоря зазвучала угроза.
- Долю я продавать не собираюсь, мне негде жить! - отрезала Наташа.
- Ну тогда в свою долю я заселю цыган! - прокричал мужчина и отключился.
Наташа опустила телефон, и рука дрожала. Не от страха, а от ярости. Так он, значит, войны хочет? Она глубоко вдохнула, глядя на уютную гостиную, где каждая вещь была выбрана с любовью. Нет, она не отдаст это.
Её размышления прервал звонок от лучшей подруги Кати.
— Нать, ты в порядке? Ты как после вчерашнего? - послышался тревожный голос.
— Хуже. Только что Игорь звонил. Грозит цыган в свою долю заселить, если я не продам ему свою часть.
— Что?! Да он совсем с катушек съехал! - возмутилась Катя. - Ты знаешь, что делать? К юристу. Срочно. У моего брата как раз был подобный случай. Дай я тебе его номер скину.
— Думаешь, поможет?
— Поможет! Он тебе всё разъяснит: и про шантаж, и про невозможность просто так кого-то «заселить». Это же не общежитие!
Через час Наташа уже сидела в уютном кабинете адвоката Марка Сергеевича, немолодого мужчины со спокойным, умным взглядом.
— Давайте по порядку, Наталья Владимировна, - сказал он, делая пометки. - Квартира в совместной долевой собственности? По ½ каждому?
— Да.
— И ваш... бывший супруг предлагал выкупить вашу долю?
— Предлагал в форме ультиматума. «Продавай, или цыган подселю». Это же шантаж!
— Безусловно. И юридически ничтожный, - адвокат отложил ручку. - Вселить он кого-либо без вашего согласия, как сособственника, не может, и вы имеете полное право обращаться в полицию по факту самоуправства. Более того, если эти лица нанесут ущерб общему имуществу, он будет нести ответственность. А что вы сами хотите?
— Я хочу спокойно жить в своей квартире! - твёрдо сказала Наташа. - Продавать ему долю не хочу и не буду. Пусть продаёт свою мне, если ему так невмоготу.
— Имеете право. Можете также предложить выкуп его доли по рыночной стоимости, но через суд, если он откажется. Это долгий процесс. А самый радикальный вариант - требовать через суд раздела имущества: в вашем случае, вероятно, это денежная компенсация или продажа всей квартиры с разделом вырученных средств.
— Я не хочу продавать квартиру, это мой дом, - Наташа помолчала. - Но и жить под давлением тоже не могу.
Вечером, когда она собиралась готовить ужин, в дверь позвонили. На пороге стоял Игорь, попытавшийся придать своему лицу деловое выражение.
— Наташа, давай без эмоций. Я готов обсудить условия.
— Входи, - холодно сказала она, пропуская его. - Обсуждать есть что. Только без угроз.
Он прошёл в гостиную, неуверенно сел.
— Смотри, - начал он, уже без прежней истерики. - Квартира большая, нам делить нечего. Давай определимся: или ты продаёшь мне свою половину, я тебе деньги, и ты снимаешь что-то, или... ты выкупаешь мою. Но у тебя таких денег нет.
— Почему это нет? - парировала Наташа, вспоминая слова адвоката. - Я могу взять ипотеку на выкуп твоей доли. Или мы идём в суд, и квартиру продаём с торгов, а деньги делим пополам. Ты получишь свои 50%, но не больше. И при этом ещё и отвечать будешь за свои «креативные» идеи с заселением. Мой адвокат сегодня всё подробно объяснил.
Игорь нахмурился. Расчёт на её испуг не сработал.
— Какой ещё адвокат? Ты всё серьёзно?
— А ты думал, я стану плакать в подушку? Ты объявил войну, Игорь. Я принимаю вызов. Но война эта будет строго по закону. И закон, - она посмотрела ему прямо в глаза, - на моей стороне. Особенно после твоих угроз, которые у меня в записи.
Он побледнел.
— Ты записала разговор?
— А ты думал, я после всего, что было, стану с тобой беседовать без «свидетелей»? - в голосе Наташи впервые за весь день прозвучала уверенность. - Итак, варианты. Первый: мы идём в суд. Второй: мы договариваемся о выкупе. Третий: продаём квартиру и делим деньги. Четвёртого — с цыганами — не будет.
Игорь тяжело вздохнул, потирая переносицу. Вся его боевитость сдулась, осталась лишь усталость.
— Я не хочу судов и продаж с молотка, - пробормотал он. - Мне просто нужны деньги. Для нового бизнеса.
— Вот и говори сразу, - покачала головой Наташа. - А не про цыган. Дай мне месяц. Я оформлю ипотеку и выкуплю твою долю по оценке. Но при одном условии: ты подписываешь бумагу о том, что не имеешь ко мне никаких имущественных претензий, и мы больше не общаемся. И все ключи — сейчас.
Он смотрел на неё, будто видя впервые. Не ту эмоциональную, ранимую Наташу, а сильного, собранного противника.
— Ладно, - глухо произнёс он. - Месяц. Договорились.
Когда дверь закрылась за ним, Наташа облокотилась о косяк. Впереди были хлопоты с банком, бумагами, но это были хлопоты созидания, а не разрушения. Её дом останется её домом. А война, едва начавшись, уже закончилась. Победой тихого голоса разума над громкими криками угрозы.