История мужчины
Хочу рассказать вам истории, происшедшие с одним моим знакомым. Зовут его Владимир Петрович, 1928 г.р. Человек умный, пишет стихи. Когда мы разговорились о загадочных явлениях, он рассказал мне о случаях, происшедших с ним.
Перед Отечественной войной он жил в Днепродзержинске на углу улиц Пушкинской и Сыровца. Сейчас там стоит летнее кафе. В те же годы там был частный дом, хозяйка которого сдавала квартиры внаем. Родители Владимира Петровича тоже снимали комнатку. В этом же дворе снимала комнатку и одна бабушка, о которой все говорили, что она ведьма. Часто, когда она уходила собирать лечебные травы, мальчишки забирались к ней в комнатку и тайком брали читать книги по черной и белой магии. Кто-нибудь дежурил, чтобы старушка не застала их. Как только видели, что она идет, клали книги обратно. И всегда, проходя мимо них, бабушка останавливалась именно напротив того, кто брал в этот раз книги, молча смотрела на него и шла дальше, будто говоря: «Ну что вы дурака валяете, я ведь все знаю».
Жил у них во дворе нэпман Могилевский. Он снимал комнатку на втором этаже, вход с улицы. Была у него жена Мария, болеющая туберкулезом легких. Когда она уже перестала вставать с постели, Могилевский запил. Каждый день его привозили извозчики домой пьяным. По утрам он оставлял ключи соседкам, чтобы присмотрели за Марией.
Когда дошла очередь до матери Владимира Петровича, она, управившись со своими делами, поднялась в комнату Могилевского. Открыв ключом дверь, обнаружила, что Марии ни в постели, ни вообще в комнате нет. А ведь дверь была закрыта на ключ! Подняли на ноги всех, вызвали НКВД. Милиционеры обшарили весь двор, обследовали каморку «ведьмы», но Марии нигде не обнаружили.
Прошло время. Могилевский начал пить еще сильней. Он очень любил жену. И вот однажды, поднявшись к себе, открыв дверь, он увидел Марию лежащей на постели, румяной и цветущей. На вопросы, где она была, отвечала, что ничего не помнит...
Когда началась война и в 1941 году немцы вошли в Днепродзержинск, кто-то из местных заявил в комендатуру, что бабка – «ведьма». Так как немцы относились к этому предвзято, то они пришли арестовать ее. Когда солдаты вывели старушку из каморки, она оттолкнула их, после чего офицер начал стрелять в нее из пистолета, а солдат - из автомата, пока бабушка не рухнула на землю...
Когда ее похоронили, Мария Могилевская раскрыла тайну своего памятного исчезновения. В тот день, когда к ней должна была прийти мать Владимира Петровича, открылась дверь и в комнату вошла «ведьма». Подойдя к кровати, она сказала: «Вставай, Мария, и иди за мной». Услышав, что та не может встать, старушка сказала: «Я тебе говорю - вставай и иди за мной!» Больная встала и пошла за бабушкой. Спустившись во двор, Мария увидела, что мать Владимира Петровича стирает, детвора играет во дворе. Мария поздоровалась с матерью Володя, но та продолжала стирку и никак не отреагировала на приветствие. Дети тоже продолжали играть, как будто Марии с бабушкой и не было.
«Ведьма» привела ее к себе и стала лечить. Когда прибыла милиция и начала обшаривать каморку «ведьмы», Мария лежала на полу посреди комнатенки. Несколько раз она думала, что на нее наступит милиционер или кто-то из соседей. Но все перешагивали через нее, как будто ее не было там.
«Ведьма» ее вылечила, но предупредила, что, если Мария расскажет кому-нибудь. где она была и что видела до смерти бабки, то умрет. Мария не рассказывала, как ее лечили, но до конца жизни у нее на груди оставалось красное пятно...
Нельзя ли объяснить некоторые случаи полтергейста тем, что люди, подобные этой бабушке-«ведьме», гипнозом или каким-то другим способом «отводят глаза» присутствующим в помещении, а сами швыряют предметы?
С разрешения Владимира Петровича хочу рассказать еще случай, происшедший непосредственно с ним в 1953 году, когда он демобилизовался из армии. Приехав на родину в Днепродзержинск, он не мог найти работу и решил попытать счастья в Днепропетровске. Там случайно встретил однополчанина. Решили отметить встречу. В ресторане Днепропетровского аэропорта распили бутылку коньяка, а после доставили Владимира Петровича на железнодорожный вокзал.
Когда Владимир Петрович остался один, ему вдруг стало плохо. Он, что называется, отключился. Упав, он почувствовал, что как бы наблюдает за всем происходящим со стороны. Видел, как подъехала «скорая помощь», как его осматривали, как уложили в машину и отвезли в больницу Мечникова. Там занесли в помещение, проверяли пульс, подносили зеркальце ко рту. Он не только видел, но и слышал все, о чем говорил медперсонал. Врачи констатировали клиническую смерть. Он хотел им сказать, что он жив, что они ошибаются в своих выводах, но не мог.
Решив, что Владимир Петрович мертв, врачи оставили возле него санитарочку, чтобы она посидела, пока тело не отвезут в морг. Когда врачи ушли, он «вернулся в свое тело» и очнулся, поднялся. Санитарочка в ужасе закричала. Сбежались врачи, смотрели на него, не веря своим глазам.
Когда Владимир Петрович начал рассказывать им, что он все видел, но со стороны: как к нему возле вокзала подошли люди, как везли в машине, кто где стоял в помещении в больнице, кто что делал и говорил, как констатировали смерть, ему не верили, категорически отказывались верить!
Мне кажется, что мыслим не мы, а наши «души». Мозг только получает информацию от физического тела, от его рецепторов, и передает ее «душе», сам оставаясь лишь внекомпьютерным модулем, «чипом». Если «чип-мозг» отключается, «душа-компьютер» покидает физическое тело и соединяется с «биокомпьютерным банком» Вселенной, занимая в нем свою ячейку. При определенных обстоятельствах с «душой» можно контактировать, пока она не исчерпает свои ресурсы или не будет стерта из «банка-компьютера», после чего ее место займет другая «душа».