23 декабря 2025 года Арбитражный суд Москвы опубликовал решение, которое должно было выглядеть как акт правосудия: арест имущества и счетов бывшего главы «Роснано» Анатолия Чубайса, экс-министра экономики Якова Уринсона, бывших членов правления Юрия Удальцова, Олега Киселёва и других кураторов провального проекта Crocus. Сумма иска — 11,9 миллиарда рублей. Формальное обоснование — риски, что ответчики не исполнят будущее решение суда.
Но в самом судебном акте содержится признание, которое превращает весь жест в фарс: «Физические лица, к которым предъявлены требования, в настоящее время не находятся на территории Российской Федерации». Чубайс покинул Россию в марте 2022 года и с тех пор не возвращался. Его офис в центре Москвы давно закрыт. Его активы — вне досягаемости. Суд арестовывает тень.
Но за этой театральной мерой — реальная история разграбления, длившаяся не пять и не десять, а более пятнадцати лет, с тех пор как в 2007 году Владимир Путин поручил Чубайсу создать «Роснано» как инструмент технологического прорыва.
Вместо прорыва получилась дыра — 123 миллиарда рублей чистого убытка за 2010–2020 годы, включая рекордные 53 миллиарда минуса в 2020 году, когда Чубайс ещё формально руководил корпорацией. Господдержка за всё время превысила 405 миллиардов рублей: 132 миллиарда — прямое финансирование, 20 миллиардов — через дочерний Фонд инфраструктурных и образовательных программ (ФИОП), и 252 миллиарда — в виде госгарантий по займам. «Роснано» сама вложила 205 миллиардов рублей в 109 проектов.
Итог? Из топ-20 крупнейших проектов — тех, куда ушло 118 миллиардов — 13 полностью провалились или остались в убытке, на них ушло 79 миллиардов. 12 проектов в 2020 году имели нулевую или близкую к нулю выручку. 6 были ликвидированы или обанкротились. Потеряно две трети вложений. Это не венчурный риск — это системное растаскивание.
Как это происходило? Через искусное манипулирование понятиями. «Роснано» не просто вкладывала — она расширяла определение «нанопродукции» до абсурда. В нановыручку шли любые товары, в производстве которых хоть как-то использовались нанотехнологии — шины с нанотрубками, трубы с напылением, даже нефтепродукты.
По данным справочника наноиндустрии, только 8% продукции на самом деле являлись первичными наноматериалами. Остальное — традиционная промышленность под новым ярлыком. Ещё более циничный трюк — включение в портфель любых компаний, куда «Роснано» вложилась хоть на копейку.
В 2014 году корпорация купила 5,5% акций Трубной металлургической компании (ТМК) — предприятия миллиардера Дмитрия Пумпянского, давнего партнёра и друга Чубайса. ТМК — это не лаборатория наноматериалов, а бывшие советские заводы, производящие трубы. Но когда они запустили совместное предприятие по нанонапылению, вся выручка ТМК в 2020 году — 199 миллиардов рублей — была записана в «нановыручку». То же самое — с Челябинским трубопрокатным заводом и даже с «Газпром-нефть-ОНПЗ».
Без этих активов реальная выручка топ-20 компаний «Роснано» в 2020 году падала с 328 миллиардов до 37, а вместо заявленной прибыли в 17 миллиардов получался убыток в 6 миллиардов. Чубайс при этом сидел в совете директоров ТМК и в 2018 году получил 14 миллионов рублей только за членство.
Но и это было не главным. Главное — вывод денег за рубеж. Из топ-20 проектов 14 (на 87 миллиардов рублей) были завязаны на иностранные или офшорные структуры. В 2014 году 9,3 миллиарда рублей ушли в ирландскую Plastic Logic, чтобы «построить завод гибких экранов в России». Завод так и не построили. Российская «дочка» в 2019 году заработала 99 тысяч рублей, а потеряла 2,2 миллиарда.
Школьникам обещали планшеты — не дали. 11,4 миллиарда вложили в фонд «Роснаномединвест» для партнёрства с американским Domain Associates — при этом только четверть средств предназначалась для российского рынка, остальное — для компаний США. 12,4 миллиарда отправили в Sherigo Resources, зарегистрированную на Британских Виргинских островах, чтобы «создать производство поликремния».
Попытались запустить его на базе Усольехимпрома — легендарного советского химкомбината. Выкачали из него ресурсы, построили новый корпус посреди промзоны — и так и не запустили производство. Ничего не произвели. Ничего не продали. Только в 2014 году налоговики пришли с проверкой по этому направлению — но дело замяли.
Провалы сопровождались коррупцией и бесконтрольностью. В 2015 году арестовали бывшего директора «Роснано» Леонида Меламеда за растрату 228 миллионов рублей: он организовал заключение договора консалтинга с фирмой, где был совладельцем, а победу на тендере подстроили. Чубайс лично вступился за него у президента. В 2020 году дело закрыли без суда.
В то же время на оплату труда 20 топ-менеджеров «Роснано» в 2020 году ушло 389 миллионов рублей — по 19 миллионов на человека. Чубайс же зарабатывал гораздо больше. Его последняя официальная декларация — за 2014 год: 207 миллионов рублей дохода. За период 2010–2014 — 1,1 миллиарда, из которых от «Роснано» — только 102 миллиона. По данным «Октагона», подтверждённым «Ведомостями», с 2015 по 2020 год его зарплата составила 714 миллионов (по 120 миллионов в год). Но реальные доходы были выше: в 2018 году он инвестировал 2,5 миллиарда рублей в бизнес-центр у Кремля (данные Baza и Росреестра).
В 2020 году на содержание его аппарата — водителя, повара, массажиста, советников — ушло 55 миллионов рублей («Лента.ру»). Всё это — на фоне рекордных убытков корпорации, которую он возглавлял.
Его философия была проста. На корпоративе «Роснано» в 2016 году, под аплодисменты менеджеров, он произнёс:
«У нас очень много денег. Их просто вот совсем много… Значит [всем] вторую премию».
В том же году Счётная палата признала половину инвестиций неэффективными. Но никто не остановил. Потому что Чубайс был не просто чиновником — он был архитектором постсоветской экономики, человеком, чьё имя стало синонимом «рыночных реформ». Ему прощали провалы, потому что он «говорил на языке Запада», потому что «не был красным», потому что «гарантировал стабильность». Даже когда в 2021 году Путин прямо заявил об «огромной финансовой дыре» и сказал, что «деятельность во главе компании ему явно не удалась», — никаких следственных действий не последовало. Потому что к тому моменту Чубайс уже был на выходе.
Он ушёл с поста в 2020 году, оставив после себя долги, банкротства и иллюзии. В 2021 году «Роснано» пережила финансовый кризис: накопленные дорогие кредиты, взятые после 2014 года, требовали обслуживания, но портфель генерировал убытки.
Минфин отказал в капитализации. Корпорацию пришлось реструктуризировать, убыточные активы передать в «плохой банк». А Чубайс занял пост спецпредставителя президента по связям с международными организациями — и продержался на нём до марта 2022 года. Потом — исчез.
И вот лишь к концу 2025 года Система начала прозревать и догадываться, что что-то в делах Чубайса оказалось не чисто, и у него есть "предполагаемое" имущество, которое следует арестовать, начались какие-то официальные расследования.
А ведь бюджетные вливания в Роснано составили сотни миллиардов рублей. В это время реально работающей промышленности, выпускающей реальную современную продукцию, наши чиновники говорят: господдержка вам не нужна, и то, что есть, надо урезать, вы слишком "перегрелись", и вообще, "неэффективные" предприятия пусть себе банкротятся!..
Сегодня, в 2025 году, власти вдруг «вспомнили» про ущерб. Но это не правосудие — это попытка создать видимость борьбы с прошлыми хищениями, когда вор уже далеко, а деньги — в юрисдикциях, где российские решения ничего не значат.
Арест имущества Чубайса — это не наказание. Это признание: они позволяли ему грабить страну 15 лет, потому что он был «своим». И остановили только тогда, когда он перестал быть нужен.
Теперь Россия пытается строить реальную технологическую независимость. Но за плечами — урок, оплаченный 405 миллиардами: когда государство отдаёт миллиарды одному человеку без контроля, без ответственности и с политическим иммунитетом, оно не создаёт индустрию. Оно финансирует побег.