Вы помните его смех? Тот самый, заразительный, от которого хохотал весь Советский Союз? Когда Фрунзик Мкртчян выходил на экран, миллионы людей забывали о проблемах. «Опять яичница!», «В моём доме попрошу не выражаться» — эти фразы разлетелись по стране. Помню, их цитировали у нас в школе, хотя многие даже и не помнили откуда это.
Но если приглядеться к его глазам на старых фотографиях, там увидишь что-то другое. Что-то очень грустное. Почему у человека с таким заразительным смехом были настолько печальные глаза?
Сейчас расскажу историю, от которой перехватывает дыхание. Историю о том, как Фрунзик Мкртчян — король советской комедии, любимец публики, гений импровизации — прожил настоящий ад. И всё это время продолжал дарить людям смех.
Любовь, которая стала проклятием
1958 год. Фрунзику за тридцать, он уже известный актёр в Ереване. И вот он встречает её — Донару Пилосян, семнадцатилетнюю красавицу, студентку театрального училища. Влюбился с первого взгляда. Ради неё развёлся с первой женой.
Донара Мкртчян была не просто красивой актрисой — она была еще и актрисой талантливой.
Когда Леонид Гайдай пригласил Фрунзика в «Кавказскую пленницу», актёр специально договорился, чтобы его экранной женой стала настоящая жена. Донара сыграла эту роль — и зрители видели счастливую пару.
«С Донарой связано как счастье Фрунзика Мушеговича, так и большая боль. Он безумно любил Донару», — вспоминала костюмер театра Анна Ермилова.
Они не расставались. Родили двоих детей — дочь Нунэ в 1959-м и сына Вазгена в 1972-м. Фрунзик Мкртчян боготворил свою семью. Привозил детям велосипеды из каждой поездки (в детстве у него самого велосипеда не было). Задаривал игрушками, которые потом разбирал, пытаясь понять, как они устроены — и не мог собрать обратно.
Со стороны всё выглядело идеально. Знаменитый актёр, красавица-жена, дети. После выхода «Кавказской пленницы» биография Фрунзика Мкртчяна превратилась в сказку: в метро его окружали фанаты, в Кремле пропускали без паспорта, на улице люди не брали с него денег.
Но дома его ждало совсем другое.
Болезнь, о которой молчали
Вот что никто не знал: родственники Донары скрывали страшный семейный секрет. В их роду была наследственная шизофрения. Но перед свадьбой об этом «скромно промолчали» — в СССР психическое заболевание было клеймом позора.
Первые годы болезнь жены Фрунзика Мкртчяна не проявлялась. Донара снималась, играла, растила дочь. Но после рождения сына что-то сломалось. Симптомы нарастали медленно, как снежный ком.
Сначала странная ревность. Потом истерики без причины. Донара могла закатить скандал прямо на людях. Караулила мужа после спектаклей, звонила по десять раз в день, проверяла каждый его шаг. Её разум пожирала болезнь, и в воспалённом воображении Фрунзик постоянно с кем-то изменял — с актрисами, с костюмершей, даже с прохожими.
«Донара странно себя вела. Маниакально искала поводы для скандалов. А поводы бывали самые неадекватные: кому-то улыбнулся, поцеловал женщине руку, не так посмотрел», — рассказывали знакомые семьи.
Фрунзик возвращался со съёмок — и видел голодных, грязных детей. Жена сидела со «стеклянным взглядом», не реагируя ни на что. Она переставала готовить, убираться, ухаживать за детьми. Актёру приходилось быть одновременно отцом и матерью.
Режиссёр Хорен Абрамян, близкий друг, говорил: «В семье Фрунзик был очень несчастлив. У него в доме не было домашнего уюта. И пил он так страшно, я думаю, потому что ему не хватало тёплых отношений в семье».
Как он скрывал правду от всех
Самое поразительное — коллеги ничего не знали. Фрунзик Мкртчян приходил на съёмочную площадку и превращался в другого человека. Вахтанг Кикабидзе, его партнёр по «Мимино», вспоминал: «Актёр буквально искрился юмором, нам было очень весело вдвоём. Как потом узнал, с трагичной судьбой».
На экране — солнечный комедиант. Дома — измученный мужчина, который не спит ночами.
Во время съёмок «Мимино» в Москве личная жизнь Фрунзика Мкртчяна превратилась в кошмар. Донара названивала ему в гостиничный номер каждые два часа. Звонила дежурной по этажу, требуя отчёт: где он, с кем, что делает. Актёр не спал, ждал очередного звонка-обвинения.
«На съёмках его просто лихорадило от постоянных истерических звонков из Еревана», — рассказывал Кикабидзе.
Чтобы уснуть, Фрунзик начал пить. Водка стала единственным способом выключить измотанный мозг хотя бы на пару часов. Режиссёр Георгий Данелия видел, что актёр срывается, ставил ультиматумы. Неделю Фрунзик держался, потом сломался и признался: «Я понял, почему миром правят бездарности. Они не пьют и с самого утра начинают заниматься своей карьерой».
Это не была шутка. Это был крик о помощи, который никто не расслышал.
Франция, которая не спасла
Друзья настойчиво советовали: «Отвези жену к врачам». Фрунзик долго сопротивлялся — в Советском Союзе психиатрия была не только медициной, но и политическим инструментом. Диссидентов запирали в психушки, кололи транквилизаторами. Признать психическое заболевание в семье значило поставить на себе клеймо.
Но когда Донара окончательно потеряла контроль, выбора не осталось. Врачи поставили диагноз: наследственная шизофрения. Неизлечимо.
1986 год стал переломным. Фрунзик Мкртчян везёт жену во Францию, в одну из лучших психиатрических клиник Европы. Платит огромные деньги, надеясь на чудо. Французские врачи честно говорят: «Мы можем только поддерживать состояние. Полного излечения нет».
Решение о госпитализации Донары разорвало актёру душу. «Он так и не простил себе этого решения», — вспоминали близкие. До конца жизни Фрунзик чувствовал, что предал любимую женщину.
Донара провела в той клинике 25 лет. Она умерла в 2011 году, в 70 лет. Даже там, в больничных стенах, она оставалась актрисой — собирала пациентов в холле, читала им стихи, рассказывала придуманные истории о себе. Искала аплодисментов в мире, где её никто не видел.
Проклятие, которое передалось сыну
После того как жена оказалась в клинике, Фрунзик возлагал все надежды на детей. Дочь Нунэ выросла, вышла замуж и уехала в Аргентину. А вот сын Вазген стал смыслом его жизни.
Поначалу странности в поведении мальчика списывали на подростковый возраст. Нервные срывы, проблемы в общении — ну с кем не бывает? Но однажды отец посмотрел в глаза сына — и узнал тот самый «стеклянный взгляд».
«По взгляду Вазгена Фрунзик Мкртчян догадался, что болезнь матери передалась по наследству».
Обследование подтвердило страшное: у сына шизофрения. Та же самая, что у матери. Наследственная. Неизлечимая.
Фрунзик снова поехал во Францию, снова к лучшим специалистам. Снова услышал приговор. Мать и сын оказались в одной психиатрической больнице. Встречались в коридорах, но уже не узнавали друг друга.
Младший брат актёра, Альберт, позже скажет слова, от которых мороз по коже: «Фрунз желал смерти, он рвался к ней, он мечтал о ней, жестоко гася в себе жизненные инстинкты. Его не время погубило и не пристрастие к вину и табаку… Нет, он сознательно шёл к своей погибели, не имея сил пережить болезнь сына и жены».
Последние годы жизни: когда костыли сломались
К концу 1980-х Фрунзик Мкртчян фактически ушёл из большого кино. Последний фильм вышел в 1987 году. Режиссёры звали на роли, но он отказывался. Зачем? Деньги нужны были на лечение, которого не существовало. Семья лежала в больницах. Работа потеряла смысл.
Он вернулся в Ереван и попытался создать собственный театр. Это была последняя попытка остаться в профессии, быть рядом с больной семьёй. Но и эта попытка провалилась.
Судьба Фрунзика Мкртчяна в последние годы — это медленное угасание. Цирроз печени, язва желудка, посаженное сердце. Квартиру покидал только за спиртным. Еда не интересовала. Сон не приходил.
«Он превратился в собственную тень, бродил с потухшим взглядом, словно уже не принадлежал этому миру», — вспоминали знакомые.
Человек, который всю жизнь любил шумные компании, прыгал на столы, пел серенады, теперь полюбил одиночество. Ему надоело притворяться. Надоело быть весельчаком для мира, когда внутри — пустота.
29 декабря 1993 года
Это был обычный вечер. Фрунзик сидел в своей квартире в Ереване. В городе не было электричества — шла война в Нагорном Карабахе. За три дня до этого он слушал «Адажио» Альбинони на магнитофоне с батарейками, обсуждал с братом планы нового спектакля.
Рядом стоял ящик водки — словно приготовленный для собственных поминок.
В какой-то момент сердце просто остановилось. Вазген метнулся к отцу. Соседи вызвали скорую. Электрический разряд на мгновение вернул сознание — последняя искра жизни. Потом наступила тишина.
Фрунзику Мкртчяну было 63 года.
Официальная причина смерти: инфаркт миокарда. Настоящая причина: он больше не хотел жить. Не мог больше смотреть, как любимые люди лежат в психиатрической клинике, не узнавая друг друга.
31 декабря 1993 года, несмотря на войну, отсутствие транспорта и электричества, на похороны пришли тысячи людей. Прощание затянулось до вечера и проходило в свете автомобильных фар. Армяне пили первый бокал в тишине.
Почему эта история до сих пор ранит
Прошло больше 30 лет. Но трагедия Фрунзика Мкртчяна до сих пор задевает за живое. Почему?
Потому что это история о цене таланта. О контрасте между маской и реальностью. Пьеро, плачущий под гримом смеющегося клоуна.
Фрунзик Мкртчян мог оставить Донару — друзья советовали. Но он не ушёл, потому что любил. Это была сознательная жертва, выбор любви вопреки разуму. И эта жертва его убила.
Его фразы до сих пор живут: «В моём доме попрошу не выражаться», «Не путай свою личную шерсть с государственной», «Опять яичница!». В Ереване есть театр его имени. В Гюмри — музей. Памятники героям «Мимино» стоят в Тбилиси, Москве, Дилижане.
Но самое главное — люди до сих пор помнят его глаза. Те самые грустные глаза короля комедии. Глаза человека, который дарил радость миллионам, а сам умирал от тоски.
Депрессия Фрунзика Мкртчяна не была слабостью. Это была плата за любовь. За верность. За то, что он не предал семью даже тогда, когда это могло спасти ему жизнь.
Когда-то он сказал: «Когда я родился, я плакал, все смеялись. Когда я умру, я буду смеяться, все остальные будут плакать».
Эта фраза оказалась пророческой. На его похоронах плакал весь город. А он наконец-то перестал притворяться. Наконец-то замолчал.
И теперь, когда мы смотрим «Кавказскую пленницу» или «Мимино», мы видим не только гениального комика. Мы видим человека, который платил за каждую нашу улыбку своим счастьем. Человека, который носил самую тяжёлую маску на свете — маску вечного весельчака.
Грустные глаза Фрунзика Мкртчяна — это напоминание: никогда не знаешь, какой ад скрывается за самой яркой улыбкой. Последние годы жизни актёра доказали это с жестокой очевидностью.
Спи спокойно, Фрунзик. Ты заслужил.