Я тогда еще зеленым опером был, первый год в убойном. И тот выезд, самый хреновый опыт в моей жизни. До сих пор перед глазами эта жуткая картинка...
Это был суицид. В элитном коттеджном поселке за городом. Кирпичные замки, спрятанные за трехметровыми заборами. Местные его «Царским Селом» звали. И вот в одном из таких «замков» — труп.
Пока ехали, старший мне байку историю этого дома обрисовал. Якобы, в девяностых там жил один хирург, которого из больницы погнали за левые операции. Но жизнь его ничему не научила и он тут, в подвале, подпольный абортарий устроил. А потом то ли с ума сошел, то ли клиенты благодарные помогли — вскрыл себе живот скальпелем. Харакири себе устроил такое, что кишки по всему подвалу собирали. Приехал наряд, а он сидит на полу, в собственных потрохах ковыряется и улыбается. Так и помер.
Подъезжаем. Дом действительно махина в три этажа из красного кирпича. Забор высоченный, с пиками. Камеры по периметру установлены. А все равно от него веет какой-то… заброшенностью. Будто долго никто не живет. На крыльце нас встречает девчонка, лет двадцати пяти, вся в соплях. Говорит, она сестру младшую нашла.
Заходим внутрь. На веранде, на столике, гора пустых банок от энергетиков — «Флэш», «Горилла» — и доска. Присмотрелся, не иначе, как для спиритических сеансов. Сразу как-то не по себе стало. В доме родители, мечутся, глаза стеклянные. Суицидница в подвале. Спускаюсь.
Подвал — он же цокольный этаж — без отделки. Голый бетон. Тускло горят две лампочки-«сотки» на скрутках. Повсюду опять эти банки от энергетиков. На старом журнальном столике — еще одна доска, как наверху. И посреди подвала… ОНА. Катя. Совсем юная, девятнадцатилетняя девчонка. Висит на резиновом эспандере для ног, привязанном к потолочной балке. Лицо синее, раздутое. Глаза из орбит вылезли. И она чуть-чуть так раскачивается. Тихо-тихо.
Сняли ее с другим опером. Родители мычат что-то невнятное. Мол, Катя в последнее время совсем с катушек съехала. Ночами не спала, все время глушила эти энергетики литрами и с доской своей разговаривала. Старшая сестра, та, что нас встретила, рассказала чуть больше. У Кати год назад бойфренд разбился на мотоцикле. И она уверилась, что говорит с ним через эту доску. Рассказывала сестре, что он ее «зовет к себе», «просит прийти». Ну вот, допросился.
Но дело не в этом. Я насмотрелся трупов и до, и после. Но только в этом подвале я, за всю свою карьеру, ощутил настоящий страх. Не из-за тела. Там находиться было физически тяжело. Такое сильное чувство страха, что натурально тошнить начало. Будто само место это — больное.
Ладно, оформили, уехали. Дело закрыли как суицид. А через две недели, день в день, новый выезд. ДТП на той же трассе, что ведет к этому «Царскому Селу». «Бумер»-кабриолет влетел в отбойник, несколько раз перевернулся. Картина — жуть. Внутри, на водительском сидении, женщина. Шея сломана, голова почти на сто восемьдесят градусов повернута. А мужика из машины выбросило. Метров за двадцать валяется. Без верхней половины черепа. Мозги в стороны разлетелись. Мы еще потом кусок его головы метрах в пятидесяти нашли, когда лентой место огораживали.
Пробиваем документы… И тут меня аж передернуло. Это были родители Кати!
Сообщать новости пришлось старшей сестре. Я ее потом еще пару раз видел, показания брал. Она совсем одна осталась. Продала и дом, и родительскую квартиру, хотела вскоре уехать из города, начать всю жизнь с чистого листа.
Думаете, конец истории? Фиг там! Месяц спустя патрульные выезжают на сбитого пешехода. Девушка бегала утром, и ее сбила машина. Да, это была она. Несколько недель в коме пролежала — и всё.
Вся семья за полтора месяца легла в могилу. Вся!
Я потом перевелся в другой регион. Не из-за этого, другая история. Но тот дом на Овражной из головы все не выходил… Я как-то спросил у бывшего сослуживца, что там сейчас. Он говорит — продали почти сразу. Новые хозяева через полгода съехали. Потом другие.
Никто там надолго не задерживается.
0 постов • 0 подписчиков
Подписаться Добавить пост