Арал: что было с ним и что сейчас, обсудили на совете экспертов "РГ" специалисты из Казахстана, Киргизии, России и Узбекистана
Вынесенная в заголовок фраза на первый взгляд может показаться игрой слов. Но в них суть и соль всего, что было, есть и что предвидят в регионе Арала ученые и специалисты разных стран. Об этом и шел разговор на Международном совете экспертов, который организован филиалом "РГ" - Кыргызстан" совместно с отделом образования и науки "Российской газеты".
В диалоге между Алма-Атой, Бишкеком, Москвой и Ташкентом приняли участие заместитель главы исполнительной дирекции Международного фонда спасения Арала Марат Нарбаев (Казахстан), директор Регионального горного центра Центральной Азии (РГЦЦА) Исмаил Даиров, директор Центра исследовательских инициатив "Ma no" Бахтиёр Эргашев (Узбекистан) и заведующий лабораторией Института океанологии им. П.П. Ширшова РАН академик Михаил Флинт (Россия).
Что смогли обсудить? Первым делом - усилия стран Центрально-Азиатского региона, возможное участие России и других государств в решении водных, экологических и сопутствующих проблем, вызванных антропогенными и природными факторами - деятельностью человека и климатическими колебаниями.
Был рассмотрен практический опыт Республики Казахстан по удержанию и стабилизации уровня воды в северной части Аральского моря, а также комплекс мер против опустынивания, песчаных бурь, включая масштабные посадки саксаула и фитомелиорацию.
Читайте "Российскую газету" в Max - подписаться
За последние полвека площадь Арала уменьшилась в десять раз по сравнению с 1960 годом, а его южный берег отодвинулся к северу на 100 километров
Предметом заинтересованного обсуждения стало начатое в Афганистане строительство оросительного канала Кош-Тепа, который может забрать от 15 до 25 процентов общего стока Амударьи. Острые трансграничные вопросы вызывает у государств-соседей не столько сам этот проект, сколько его исполнение: по методу и технологиям прошлого века, от которых в Центральной Азии решительно отказались, признав их неэффективными - расточительными для экономики и крайне губительными для природы.
Обнажение сути
Своего рода прологом к состоявшемуся обсуждению стали слова академика РАН Михаила Флинта, который много времени и сил посвятил изучению Арала, его истории и нынешних проблем.
Михаил Флинт, академик, Институт океанологии РАН (Москва): До начала 1960-х годов Арал был четвертым по величине озером мира, поражающим воображение оазисом жизни. Еще в конце XIX - начале XX века его называли "рыбной бочкой". Сотни тысяч местных и перелетных птиц получали здесь дом и пищу благодаря разнообразию мест обитания и высочайшей биологической продуктивности. Уникальная экосистема была источником существования сотен тысяч человек.
Мировое внимание к Аральскому морю и окружающей его природе привлекла мрачная тень экологической катастрофы, изменившей облик этого благодатного края до неузнаваемости.
За последние полвека площадь Арала уменьшилась в 10 раз по сравнению с 1960 годом, а его южный берег отодвинулся к северу на 100 км. На бывшем дне моря образовалась новая засоленная пустыня, получившая имя Аралкум, в центре которой стоит некогда процветавший приморский город Муйнак, бывшая рыбная столица Каракалпакии. Песчаные бури разносят аральскую соль на сотни километров, лишая окружающие почвы былого плодородия...
Прервем на этом месте уважаемого автора, чтобы сказать: людей, которые живут и работают в регионе Арала, и тех, кто приезжает сюда для исследований, нельзя упрекнуть в бездействии. За последние 40-45 лет было выпущено множество по-своему важных документов, приняты решения и подписаны соглашения, а конференций и симпозиумов - не пересчитать. Да что конференции! Созданы и давно работают международные организации. В Астане 10 октября 2025 года в очередной раз собралось правление Международного фонда спасения Арала, на котором рассмотрено и принято 42 новых экологических проекта, направленных на восстановление озера.
А что было прежде? Учимся ли мы на ошибках прошлого?
Марат Нарбаев, заместитель директора исполнительной дирекции МФСА (Алма-Ата): Еще в 70-е годы прошлого века, когда в Арале начал стремительно уменьшаться уровень воды, Академия наук СССР организовала крупномасштабные многосекторальные исследования, подключились многие институты. Пятилетняя программа закончилась в 80-м, были опубликованы и представлены на высоком уровне серьезные доклады. К 1989 году подготовили и согласовали технико-экономические решения, которые создали основу для сохранения Северного Аральского моря. Уже тогда ученые понимали, что сохранить удастся только эту часть Арала.
Читайте также:
В 92-м году была миссия ЮНЕП и Всемирного банка - эксперты пришли по сути к тому же выводу. А в марте 1993 года создан Международный фонд спасения Арала. Самое важное, что за эти годы удалось сделать - сохранить сотрудничество пяти стран Центральной Азии в совместном управлении водными ресурсами.
В 1994 году в Нукусе главами государств была утверждена первая программа действий на ближайшие 3-5 лет для решения самых актуальных экологических и социально-экономических проблем. Уже в ту программу вошел крупномасштабный проект по регулированию русла реки Сырдарья и сохранению Северного Аральского моря, включая сооружение разделительной дамбы.
Что в результате это дало? Сохранили 27 кубокилометров воды в чаше Северного Аральского моря. Его уровень поднялся с 38 до 42 метров. Возродилась рыбная отрасль. Стали возвращаться местные промысловики, которые до этого вынуждены были уехать на другие водные объекты - Балхаш, Зайсан, Каспийское море. А теперь стали заниматься прежним делом в родных для себя местах. Сразу же улучшилось состояние окружающей среды, индекс здоровья поднялся на несколько уровней, микроэкономика начала восстанавливаться.
Основная функция МФСА - финансирование проектов и мобилизация средств. Однако его решения носят рекомендательный характер и не обладают юридической силой. Фонд не может обязать страны соблюдать водное распределение или менять национальные программы орошения. Бросается в глаза несоответствие между глобальным масштабом кризиса и скромностью мер, предлагаемых для его преодоления. Вот и получается: международные, наднациональные организации в таких делах важны и нужны, но лишь до определенной степени. А реально помочь Аралу могут лишь страны, на чьей территории он находится...
Марат Нарбаев: Согласиться с этим могу лишь отчасти. За 32 года с момента создания МФСА реализовано три программы, четвертая выполняется сейчас. Фонд аккумулировал порядка 13 миллиардов долларов. Да, взносы международных партнеров всего около 2-3 процентов. Это правда. И подтверждает пословицу о том, что спасение утопающих - дело рук самих утопающих. Основную ношу, так было и есть, приняли и несут правительства пяти центральноазиатских стран: Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркмения, Узбекистан. Из 13 миллиардов, которые я упомянул, около 60 процентов идет на социально-экономическое развитие территорий. Это больницы прежде всего и питьевое водоснабжение...
Читайте также:
Истины со дна: Эксперты из Казахстана, Киргизии, России и Узбекистана обсудили ситуацию вокруг Арала
В 2016 году Кыргызстан приостановил по некоторым причинам участие в МФСА. Поэтому сейчас идет интенсивный процесс по совершенствованию нашей организации, в том числе по линии нормативно-правовой работы.
Координаты беды
Сохраняется ли шансы восстановить южный Арал? Может ли Узбекистан в той или иной форме перенять опыт Казахстана в отношении северного Арала?
Бахтиёр Эргашев, директор Центра исследовательских инициатив "Ma no" (Ташкент): Я не гидролог и не эколог. Занимаюсь вопросами Арала с позиций политологии и социологии. Но одно могу твердо сказать: ситуация на Сырдарье совсем другая, чем на Амударье. Сырдарья доходит до Арала и питает его водой. Амударья к своему устью не доходит с конца нулевых. То есть уже пятнадцать лет ее вода не достигает того места, что называлось Аральским морем.
Если главная артерия иссякла, каким еще способом восстанавливать южную часть Арала, что на территории Узбекистана? Даже повсеместный переход на водосберегающие технологии не может сохранить таких объемов воды, чтобы они заполнили Амударью и река донесла их до впадения в Арал. В нынешних условиях это вопрос практически неразрешимый. С учетом демографических проблем в регионе и многих сопутствующих факторов приходит понимание, что Амударья вряд ли может служить источником наполнения Аральского моря.
А что тогда? Подпитка водой из-за пределов Центральной Азии? Реанимация (или уже реинкарнация) проекта переброски части стока сибирских рек, что бурно обсуждался в 80-е годы прошлого века, повлек за собой более чем десятилетние интенсивные исследования и тогда же был отклонен прежде всего по экономическим соображениям? Сейчас об этом снова заговорили - с упором на современные технологии, без открытых водотоков, а с применением пластиковых труб большого диаметра. В государствах региона такие планы имеют поддержку и какую-то надежду пробуждают?
Исмаил Даиров, директор Регионального горного центра Центральной Азии (структурно входит в МФСА), Бишкек: Эта тема очень сложная и, я бы сказал, многослойная. Тут важны все аспекты - экологические, экономические, социальные, исторические, геополитические. А еще - климатические, о них в увязке с Аралом почти не говорят. Гидрологи и другие специалисты говорят о сокращении водных ресурсов, но не увязывают это с повышением температуры. Узкоспециальный отраслевой подход. А все же начинается с неба! Главы государств Центральной Азии уже поднимали вопрос о том, что региональные тренды роста температуры в два раза превышают общемировые.
Евразия - огромный материк, а Центральная Азия находится в центре этого суперконтинента. Влажные океанические потоки с Атлантики, Тихого океана, Индийского, Северного Ледовитого не доходят до регионов Центральной Азии...
Как Амударья не доходит теперь до места впадения в Арал...
Исмаил Даиров: Да, схожая аналогия. И не доходит в том числе потому, что все меньше выпадает осадков в тех районах, где она протекает. Меняется климат - меняется состояние экосистем, водных ресурсов, а гидрологический режим - в первую очередь. И когда прочитал, что в России, в академических кругах, предлагают вернуться и с современных позиций рассмотреть то, над чем работало около 200 проектных институтов бывшего СССР, я искренне обрадовался. Наконец-то находятся передовые, прогрессивные, системно мыслящие ученые, которые думают о будущем региона и принимают во внимание весь огромный срез проблем.
Читайте также:
Разработан новый проект ликвидации вреда от закрытых шахт в Прикамье
Я уже обратился и к президенту России, и к главам государств Центральной Азии с предложением организовать совместную проработку возможных решений и взять это под личный контроль. То, что сорок лет назад представлялось сложно реализуемым с экономической точки зрения и пугало людей негативными экологическими последствиями, сегодня, при нынешних технологиях и международной кооперации, выглядит совсем иначе и может быть воплощено. Думаю, коллеги со мной согласятся: тут нужен компетентный и системный подход с участием специалистов разных отраслей и всех заинтересованных сторон, то есть не только России, но и стран Центральной Азии.
Это важно вдвойне, если принять во внимание геополитические процессы, которые разворачиваются в государствах Центральной Азии и пограничных с ними странах.
Истины со дна
Михаил Флинт, академик РАН, заведующий лабораторией Института океанологии РАН (Москва): К тому, что прозвучало, хотел бы добавить несколько своих соображений. Изменения водного баланса в регионе связано не столько с изменением характера и количества осадков, а в первую очередь с климатическим воздействием на ледники.
Насколько я знаю, Кыргызстан уже потерял 23 процента от своих ледников. А ледники - основные доноры рек. Сегодня на территории Кыргызской Республики учтено 47 тысяч рек разного "калибра" - от ручьев до крупных водных артерий, которые имеют исключительно ледниковое питание. И можно себе представить, как сокращение ледников условно, на 30 процентов, может повлиять на ситуацию.
Это одна сторона проблемы. А есть еще и проблема цикличности истории Арала за последнее тысячелетие. Ранее на этой территории располагалось огромное Хорезмское царство. По анализу изменений площади Арала в разные века становится понятно, что его объем был в огромной степени связан с активностью и хозяйственной деятельностью на территории Хорезмского государства. Разрушение этого царства происходило дважды за историю Средних веков, что сопровождалось разрушением колоссального по объемам орошаемого земледелия, основанного во многом на водах Амударьи. Когда вода поступала в Арал, его водное зеркало возвращалось к тому, что мы видим сегодня на спутниковых картах. А тот водный сток, который использовало хорезмское сельское хозяйство, в большой степени перенаправлялся в Сарыкамыш, а далее через систему естественных понижений, прежде всего Узбоя, уходил на запад вплоть до Каспийского моря.
Анализ этих перемен и цикличных процессов позволяет твердо сказать, что и тысячелетие назад антропогенный фактор играл большую роль. На открывшемся дне Арала - в тех местах, где еще недавно глубина моря достигла 15-20 метров, найдены многочисленные остатки древних поселений и мавзолеев, относящихся к XI-XV векам. Очевидно, это не первое в истории обмеление Арала. Вероятно, помимо антропогенного воздействия есть и другие природные причины, которые приводят к дефициту воды и усугубляют воздействие человека. К сожалению, мы их не можем точно восстановить.
Читайте также:
Что сделано за год со дня экологической катастрофы в Керченском проливе
К западу от Арала на сотни километров простирается плато Устюрт. На тюркском языке слово "устюрт" и означает - возвышенная плоская равнина. В разные исторические эпохи плато Устюрт было населено, о чем говорят остатки поселений, многочисленных колодцев и древних кладбищ. Через него проходила одна из ветвей Великого шелкового пути. Основой благоденствия южной части Устюрта была амударьинская вода. Сейчас Устюрт совсем другой - это глинисто-каменистая пустыня с очень бедным растительным и животным миром, почти не населенная людьми.
Не могу не сказать и о другом феномене - скорости восстановления Арала. Представьте себе, что в XV веке Арал по своему уровню и объему был близок к тому, что мы наблюдаем сейчас. А в начале XIX века озеро называли, как уже сказано, "рыбной бочкой". То есть всего за три века экосистема преобразилась. Арал стал местом интенсивного рыбного промысла, местом остановки на путях миграции для огромного количества водных перелетных птиц - так они реагировали на подъем уровня воды.
Нет сомнений в том, что в будущем вода будет играть такую же, а для некоторых стран гораздо большую роль, чем играют углеводородные ресурсы сегодня
Тем самым хочу подчеркнуть: проблема чрезвычайно сложная. А уж если вновь заговорили о повороте сибирских рек, надо согласиться с тем, что эта тема была очень глубоко и детально исследована в советские годы. И я, к сожалению, сомневаюсь, что мы сейчас сможем такие масштабные исследования повторить. В гораздо большей степени придется опираться на то, что было сделано тогда...
Как бы это ни оценивали сегодня с позиций "за" или "против" самого принципа "поворота рек", а правильнее сказать - какой-то части их естественного стока, примеры из прошлого говорят о том, что страны должны делиться ресурсами. Будет ли это происходить за деньги, без денег или с расчетом на какие-то политические дивиденды - вопрос обсуждаемый и многовариантный. Но от него не уйти, и он с повестки дня никогда не уйдет.
Читайте также:
Изменение климата: причины, последствия, прогноз и пути решения
Насколько это действенно в том или ином аспекте, насколько может быть болезненно в будущем - можно видеть на примерах нефте- и газопроводов, которые соединяли Европу с Россией. Эта связь была как связь младенца с мамой через пуповину, она во многом давала жизнь не только процветающей экономике Европы, но и экономике нашей страны. Сейчас эту связь перекрыли, и все видят, что произошло.
Абсолютно уверен, что в будущем вода будет играть такую же, а для некоторых стран гораздо большую роль, чем играют углеводородные ресурсы сегодня.
Тем временем
Одной рекою связаны
В нашем разговоре нельзя обойти стороной еще одну проблемную ситуацию. В то время, когда страны региона признают необходимость совместного и рационального водопользования, при международной поддержке с участием России пытаются помочь Аралу, в дело вмешалась еще одна сила. В Афганистане начали строить оросительный канал Кош-Тепа, который со временем может забирать от 15 до 20 процентов водостока Амударьи и тем самым еще более осложнить положение дел в бассейне этой реки. Сообщалось, что власти Таджикистана и других государств Центральной Азии начали переговоры с Кабулом, чтобы как-то минимизировать грядущие последствия. Что сейчас происходит и что реально можно предпринять в такой ситуации?
Бахтиёр Эргашев, директор Центра исследовательских инициатив "Ма nо" (Ташкент): Нужно исходить из того, что Афганистан имеет право на определенный забор воды из Амударьи. И ни одна страна Центральной Азии не выступает против этого. Вся проблема в том, что строительство канала Кош-Тепа ведется без обсуждений с государствами, находящимися в бассейне реки. Это создает очень серьезную проблему и подрывает основу для того, чтобы вырабатывать совместные решения.
Специалисты говорят: в ХХI веке прокладывать канал теми способами и в том формате, как это делают сейчас в Афганистане, очень нерационально. Уже на первом этапе строительства образуются зоны подтопления, а ведь будут еще второй и третий этапы... Вода по этому каналу должна пройти около 300 километров, и значительная ее часть неизбежно уйдет в почву. Мы это уже проходили, когда прокладывали в 60-70-х годах прошлого века Каракумский канал имени Ленина в Туркменистане. Непонятно, зачем повторять этот опыт сейчас, когда технологии шагнули далеко вперед.
В целом позиция Афганистана по водным взаимоотношениям с соседями является, скажем так, конфронтационной. Это касается водостоков рек и на границе с Ираном, несмотря на подписанные еще в 70-х годах прошлого века договоры, и на границе с Пакистаном. Насколько такой подход выгоден Афганистану - вопрос дискуссионный, как и возможные последствия, если Кабул не пожелает учитывать мнения соседних стран в вопросах вододеления и водопотребления.
Страны Центральной Азии вынуждены искать совместные решения. И такие решения им придется вырабатывать, конечно, с учетом позиции Афганистана, который намеревается забирать в Кош-Тепа минимум 15 процентов воды из Амударьи. Что дальше будет с рекой, которая уже полтора десятилетия не достигает Арала, можно только догадываться. А уж восстановление Аральского моря через увеличение стока Амударьи сейчас никем не обсуждается. Актуальная для всех задача - снижать негативные последствия с помощью озеленения и внедрения современных водосберегающих технологий в сельское хозяйство. Потому что свыше 90 процентов воды из Амударьи и Сырдарьи уходит на поливное земледелие. И если мы не научимся беречь воду, ситуация будет только ухудшаться...
PS. В подтверждение сказанного сошлемся на недавние сообщения СМИ и публичные заявления политиков. Этой осенью в Душанбе в Академии государственного управления Таджикистана открыли Центр водной дипломатии. А президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев заявил, что вопрос водной безопасности "становится все более актуальным для региона", и предложил принять рамочную конвенцию Центральной Азии по водопользованию. Узбекский лидер Шавкат Мирзиёев еще ранее обратился к международным организациям и региональным структурам с идеей организовать Центр по внедрению водосберегающих технологий Центральной Азии. В 2025 году Узбекистан принял программу управления водными ресурсами и развития ирригационного сектора, согласно которой технологии по экономии воды внедрят на 1,4 миллиона га, в том числе на 293 тысячах га будут применять капельное орошение.
Читайте также:
Минприроды: Падение уровня воды в Каспийском море продолжается последние 30 лет
Авторы: Ксения Войтас, Дмитрий Евлашков, Артем Петров, Александр Емельяненков, Наталия Ячменникова