Сериал «Робин из Шервуда» (англ. Robin of Sherwood), культовый британский телевизионный проект 1984-1986 годов, навсегда изменил детство целого поколения в СССР. Это история не только об отважном лучнике в Шервудском лесу, но и о феномене «робингудомании», захватившей советские дворы. В этом материале — ностальгический взгляд на самый романтичный сериал о Робине Гуде, легендарном Майкле Прейде и о том, почему именно эта версия приключений народного героя стала для нас особенной.
Помните, как летнее утро начиналось не с солнца, а с волшебных звуков флейты из телевизора? В середине восьмидесятых на экраны ворвался «Робин из Шервуда» — сериал, который стал для целого поколения не просто историей, а пропуском в мир абсолютной романтики. Во дворах как по мановению волшебной стрелы выросли лучники и шерифы, а девичьи сердца навсегда были отданы длинноволосому герою в зеленом капюшоне. Это была любовь с первого кадра.
Неполный пазл: магия недосказанной истории
Наше советское телевидение подарило нам эту сказку дозированно, скупо — лишь несколько серий из всех трех сезонов, в 1985 и 1987 годах. Но, возможно, именно в этой недосказанности и была главная магия. Мы не просто смотрели — мы додумывали, фантазировали, страстно обсуждали во дворе, что же было дальше. Почему не показали все? То ли цензуру смутили языческие духи и монахи, то ли история про благородного разбойника, грабящего богатых, показалась слишком двусмысленной. Мы вставали на каникулах с утра ради повтора вчерашней серии, словно это был священный ритуал. Эти утренние показы, запах скошенной травы за окном и предвкушение приключений создали тот самый неповторимый коктейль ностальгии, который греет душу до сих пор.
Майкл Прейд: не просто актер, а живой миф
И конечно, в центре этого шторма был ОН — Майкл Прейд. Не просто исполнитель роли, а живое воплощение Робин Гуда. С его пронзительным взглядом, легкой улыбкой и благородной осанкой он казался существом из другого, идеального мира.
Настоящее его имя — Майкл Принс, а звучный псевдоним «Прейд» (означающий «луг») он нашел в телефонной книге. Его биография читалась как приключенческий роман: детство в Иране, учеба в строгой английской школе, откуда его выгоняли за бунтарские длинные волосы — те самые, которые позже стали визитной карточкой Робина. Он не притворялся героем — он им стал. Прейд с поразительной самоотдачей освоил стрельбу из лука, фехтование и верховую езду, выполняя большинство трюков сам. Его движения были не поставленными, а естественными, выстраданными на тренировках, и это делало каждую схватку невероятно правдоподобной.
Когда его Робина Локсли предательски убили в конце второго сезона, это была национальная трагедия. Девочки рыдали взахлеб, а мальчишки негодовали от несправедливости. Мы потеряли не персонажа, а друга, кумира, часть своего детства. Актер ушел на Бродвей играть д’Артаньяна, но для нас он навсегда остался тем самым избранником Херна-Охотника.
Даже сейчас, глядя на фото уже седого, умудренного жизнью Прейда, мы видим в его глазах ту самую искру — искру Шервудского леса, которую он когда-то зажег в наших сердцах.
Любовь к нему — это не просто ностальгия по красивому актеру, это тоска по тому чистому, искреннему чувству восхищения, на которое способны только в детстве.
Почему же этот сериал вызывал такую всепоглощающую страсть? Потому что это был не учебник истории, а настоящее темное фэнтези. Он смешивал отвагу и мистику, дружбу и предательство, солнечные поляны и мрачные замки. Волшебная музыка группы Clannad уносила в самые дебри древней Англии, а сюжеты говорили с нами на важном языке: о чести, долге, жертвенности. Мы кайфовали от этой взрослой, но такой честной сказки, где зло иногда выглядело обаятельно, а герой мог и проиграть.
Другие Робин Гуды: бородатый соперник из детства
До «Робина из Шервуда» у нас был свой, советский герой — харизматичный и мощный Борис Хмельницкий в «Стрелах Робин Гуда». Его любили за удаль, народную мудрость и ту самую, понятную славянскую широту души. Он был свой, родной, из наших лесов. Но Прейд стал другим — рыцарем из грез, недосягаемым идеалом, пришедшим из самого сердца европейского Средневековья. Они не соперничали в нашем сердце, а занимали разные его половины: одна — для домашнего, земного героя, другая — для прекрасного, вечного мифа.
Именно этот миф, рожденный когда-то на экране, и греет нас до сих пор. Стоит лишь услышать первые ноты саундтрека, чтобы снова стать тем самым ребенком, затаившим дыхание перед телевизором, в полной готовности схватиться за лук и бежать защищать справедливость в своем дворе.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Красиво, запутанно, атмосферно: Интересные сериалы про Средневековье, от которых не оторваться Составлен список интересных сериалов про Средневековье Далее
Главное фото: кадр из фильма