Марина замерла на пороге банка, перечитывая сообщение на экране телефона: «Операция по счёту: списание 850 000 рублей. Доверенное лицо: Крылова З.П.»
Какая ещё Крылова? Какое доверенное лицо?
Она набрала номер мужа. Гудок, второй, третий... Сброс. Набрала снова. Опять сброс.
Сердце заколотилось так, что, казалось, его слышно на весь операционный зал. Марина подошла к консультанту и протянула карту.
— Мне нужна выписка по счёту. За последний месяц.
Молодой человек в форменной рубашке вежливо улыбнулся и начал пробивать данные. Его брови медленно поползли вверх.
— Извините, вы в курсе, что три недели назад на ваш счёт была оформлена доверенность на третье лицо?
Марина почувствовала, как немеют пальцы.
— На кого?
— Крылова Зинаида Павловна. Доверенность оформлена вашим супругом. Вот, видите дату?
Три недели назад. Она как раз уехала в Петербург на стажировку. Олег сказал, что будет скучать. Каждый вечер звонил, рассказывал, как проходит день. А в это время...
— Сколько снято? — голос Марины звучал хрипло.
— На данный момент — восемьсот пятьдесят тысяч рублей. Это практически весь остаток, кроме неснижаемого...
Восемьсот пятьдесят тысяч. Деньги, которые она копила шесть лет. Откладывала каждый месяц с зарплаты, отказывала себе в отпусках, в новой одежде, в маленьких радостях. Эти деньги должны были стать первым взносом за квартиру. Их с Олегом квартиру. Подальше от свекрови.
Теперь она понимала, почему Олег не брал трубку.
Марина вышла из банка на ватных ногах. Декабрьский ветер бил в лицо, но она не чувствовала холода. Внутри было пусто и звонко, как в заброшенном доме.
Свекровь. Зинаида Павловна. Та самая женщина, которая на их свадьбе громко рассуждала о том, что «Олежеку нужна жена попроще, из деревни, работящая». Та, что являлась каждое воскресенье с проверкой и демонстративно водила пальцем по мебели в поисках пыли. Та, что называла Марину «городской белоручкой» и «пустоцветом».
Восемь лет Марина терпела. Улыбалась. Находила компромиссы. Верила, что Олег однажды повзрослеет и перестанет бегать к мамочке за советом по каждому поводу.
Какая же она была наивная.
Через час Марина стояла перед дверью собственной квартиры. Ключ дрожал в руке. Из-за двери доносились голоса — знакомый баритон мужа и резкий, командный тон свекрови.
— ...сама виновата, нечего было выпендриваться! Подумаешь, стажировка! А ты тут один, голодный, неухоженный!
— Мам, ну она правда узнает...
— И что? Что она тебе сделает? Ты мужчина или тряпка?
Марина толкнула дверь.
Они сидели на кухне. Олег — сгорбившись над чашкой чая, бледный и потный. Свекровь — прямая, как палка, в любимом бордовом платье, с выражением абсолютного превосходства на лице.
— О, невестка явилась! — Зинаида Павловна даже не потрудилась изобразить удивление. — А мы тут как раз о тебе говорили.
— Где мои деньги? — Марина говорила тихо, но в кухне словно похолодело.
Олег вжал голову в плечи. Свекровь встала, одёрнула платье и посмотрела на Марину сверху вниз, хотя была на полголовы ниже.
— Какие такие твои деньги? Ты в этой семье никто. Приживалка. Олег мой сын, и я лучше знаю, что ему нужно.
— Восемьсот пятьдесят тысяч, — Марина чеканила каждое слово. — Мои накопления за шесть лет. Где они?
Свекровь пожала плечами с наигранной небрежностью.
— Инвестировала. В будущее своего сына. Ему нужен хороший автомобиль, а не эти твои фантазии про квартиру. Мы с ним прекрасно помещаемся у меня, и ты тоже можешь приходить. По выходным. Если будешь себя хорошо вести.
Марина перевела взгляд на мужа. Олег сидел не поднимая глаз, мял в руках салфетку.
— Ты оформил доверенность на мой счёт? — спросила она его напрямую.
— Это был наш общий счёт... — пробормотал он.
— Нет. Счёт был открыт на моё имя. До брака. Ты просто имел к нему доступ, потому что я тебе доверяла.
Зинаида Павловна фыркнула.
— Вот именно — доверяла. А надо было думать головой. Ты же умная такая, образованная. Стажировки, карьера... А элементарных вещей не понимаешь. Семья — это мы с Олежеком. А ты — так, приложение временное.
Марина молча достала телефон.
— Что ты делаешь? — насторожился Олег.
— Звоню в полицию. Хищение в крупном размере — это серьёзная статья.
Свекровь побледнела, но быстро взяла себя в руки.
— Да кто тебя слушать будет! Это семейное дело! Олег сам дал доверенность, добровольно! Попробуй докажи что-то!
— Охотно, — кивнула Марина. — Доверенность, оформленная без моего согласия на мой личный добрачный счёт. Снятие средств без моего ведома. Плюс у меня сохранены все чеки, подтверждающие, что каждый рубль на этом счету — мой личный доход. Олег не работал последние два года, если вы забыли.
Тишина упала, как занавес.
Олег наконец поднял голову. В его глазах плескался страх.
— Марина, подожди... Мама, ну скажи ей! Верни деньги!
— С какой стати? — огрызнулась свекровь, но голос её уже не звучал так уверенно. — Машина уже куплена. Документы оформлены.
— На чьё имя? — спросила Марина.
Пауза.
— На моё, — выдавила Зинаида Павловна. — Олежек ещё молодой, безответственный...
Марина даже не удивилась. Конечно. Свекровь всё продумала. Взять деньги невестки, купить машину на своё имя, привязать сына ещё крепче. Идеальная схема.
— Знаете, Зинаида Павловна, — Марина говорила спокойно, почти задумчиво. — Я восемь лет пыталась стать частью вашей семьи. Терпела ваши визиты без приглашения. Молчала, когда вы критиковали мою готовку, мою работу, мой внешний вид. Надеялась, что ваш сын когда-нибудь станет мужчиной и начнёт принимать решения сам.
Она сделала паузу.
— Но теперь я вижу: этого никогда не произойдёт. Потому что вам это не нужно. Вам нужен послушный мальчик, который будет бегать за вами до конца дней. А мне такой муж не нужен.
Олег вскочил.
— Марина, ты что, хочешь развестись?! Из-за каких-то денег?!
— Не из-за денег. Из-за предательства. Ты знал, что твоя мать заберёт мои накопления. Ты сам подписал бумаги. И молчал три недели, глядя мне в глаза через экран телефона.
Свекровь попыталась перехватить инициативу.
— Ну и катись! Без тебя справимся! Олежек себе другую найдёт, получше!
— Найдёт, — согласилась Марина. — Но сначала — суд. По разделу имущества и возмещению ущерба.
Она обвела взглядом кухню — эту маленькую кухню в съёмной квартире, которую они снимали уже пять лет, потому что «Олежеку пока рано связываться с ипотекой», как говорила свекровь.
— Кстати, о имуществе. Олег, ты ведь помнишь, что договор аренды оформлен на меня? И что я плачу за эту квартиру со своей зарплаты?
Муж застыл с открытым ртом.
— Так что собирай вещи. У тебя есть время до завтра.
— Ты не можешь! — взвизгнула свекровь. — Это бесчеловечно! Выгонять мужа на улицу!
— У него есть ваша квартира, — пожала плечами Марина. — Та самая, в которую вы меня так щедро приглашали «по выходным». Вот пусть там и живёт. Места хватит.
Она развернулась и пошла к двери.
— Подожди! — Олег догнал её в коридоре, схватил за руку. — Марина, прости! Мама меня уговорила, я не подумал... Я верну деньги, клянусь! Мама продаст машину!
— Ни за что! — донеслось из кухни.
Олег заметался между женой и матерью — как всегда, как все эти годы.
Марина мягко высвободила руку.
— Знаешь, что самое грустное? — сказала она тихо. — Я ведь любила тебя. По-настоящему. Строила планы. Мечтала о нашем доме, о детях... А ты даже не заметил, когда всё это исчезло.
Олег попытался что-то сказать, но Марина уже надела пальто.
— Документы на развод получишь по почте. Можешь не отвечать — оформлю в одностороннем порядке.
Она вышла, аккуратно закрыв за собой дверь.
На улице шёл снег. Крупные хлопья медленно кружились в свете фонарей, укрывая город белым покрывалом. Марина подставила лицо небу и глубоко вдохнула морозный воздух.
Странно. Она только что потеряла мужа, накопления и мечту о собственном доме. Должно быть больно. Должно быть страшно.
Но вместо этого она чувствовала лёгкость. Как будто с плеч упала гора, которую она тащила восемь лет.
Телефон завибрировал. Сообщение от подруги Лены: «Ну что, как стажировка? Ты уже дома?»
Марина улыбнулась и набрала ответ: «Дома. Но скоро перееду. Есть свободный диван?»
Ответ пришёл мгновенно: «Для тебя — всегда. Что случилось?»
«Расскажу при встрече. Долгая история со счастливым концом».
Через месяц Марина сидела в кабинете адвоката, подписывая последние бумаги.
— Итак, — подвела итог Наталья Игоревна, её юрист, — мировое соглашение подписано. Ответчик обязуется выплатить вам компенсацию в размере восьмисот тысяч рублей в течение шести месяцев. Машина останется у свекрови, но из неё вычтена соответствующая сумма.
Марина кивнула. Не вся сумма, но почти. И главное — справедливость восторжествовала.
— Ваш бывший муж, кстати, оспаривал соглашение до последнего, — добавила адвокат. — Его мать убеждала, что вы ничего не добьётесь. Но когда я предъявила банковские выписки и показания свидетелей...
— Свидетелей?
— Да, соседка слышала, как ваша свекровь хвасталась подруге по телефону, что «облапошила невестку на кругленькую сумму». Очень помогло делу.
Марина невольно рассмеялась. Зинаида Павловна так любила болтать по телефону в подъезде — думала, никто не слышит.
— Что дальше планируете? — спросила Наталья Игоревна.
— Жить, — просто ответила Марина. — Снимаю сейчас маленькую студию. Недорого, уютно, тихо. Никто не приходит без приглашения. Никто не критикует мою готовку. Никто не называет меня пустоцветом.
Адвокат понимающе улыбнулась.
— Знаете, у меня много клиенток с похожими историями. Свекрови, которые годами разрушают семьи своих сыновей. Мужья, которые не могут отпустить мамочкину юбку. И женщины, которые терпят, терпят, терпят... пока не лопнет терпение.
— Я слишком долго терпела, — согласилась Марина.
— Но вы справились. Это главное.
Вечером Марина сидела на подоконнике своей новой маленькой квартиры и смотрела на город. За окном мерцали огни — тысячи окон, за каждым из которых своя история.
Телефон пиликнул. Сообщение от Олега: «Марина, я скучаю. Мама ушла жить к сестре, я один. Может, поговорим?»
Раньше она бы размякла. Раньше она бы подумала: может, он изменился? Может, всё ещё можно исправить?
Но теперь она знала: некоторые вещи невозможно исправить. Можно только оставить их позади и двигаться дальше.
Марина заблокировала номер и отложила телефон.
За окном начинался закат. Небо окрасилось в нежные розовые и золотые тона, и город казался особенно красивым в этом мягком свете.
Она подумала о бабушке — той, что научила её копить, планировать, думать о будущем. Бабушка бы гордилась. Не потому что Марина вернула деньги. А потому что она наконец-то научилась ценить себя.
Защищать своё — это не эгоизм. Это уважение к себе. Каждый человек заслуживает отношений, построенных на равноправии и честности. И если рядом оказываются люди, которые этого не понимают — значит, им не место рядом.
Марина улыбнулась и налила себе чай.
Впереди была новая жизнь. Без токсичной свекрови. Без слабого мужа. Без унижений и компромиссов, разрушающих душу.
Жизнь, в которой она сама решает, кого впускать, а кого — нет.
И эта жизнь только начиналась.