Валентин со своим “Спортейджем” разговаривал ласковее, чем со мной.
Серьезно, я не шучу, каждую субботу у него был священный ритуал: мойка, потом натирание кузова какой-то японской полиролью и пылесос. Не дай бог хлопнуть дверью, у него аж глаз начинал дергаться.
Ему пятьдесят два, а мне - сорок четыре, мы встретились, когда оба уже были “битые жизнью”: разводы, взрослые дети и привычка спать по диагонали кровати.
Валентин казался нормальным мужиком, не пьет, рукастый, работает инженером. Звезд с неба не хватал, но для спокойной жизни - самое то.
До свадьбы оставался месяц и тут он зовет меня в кафе “поговорить”. Я сразу напряглась, в нашем возрасте такие разговоры обычно ничем хорошим не заканчиваются: либо мама к нам переезжает, либо выясняется, что у него кредит на миллион.
Валентин долго изучал меню, проверяя цены (он всегда так делал), заказал чайник чая на двоих и, наконец, выдал:
- Юля, мы люди взрослые, романтика романтикой, а жизнь - штука сложная. Я тут подумал... нам надо брачный контракт подписать.
Я чуть чаем не поперхнулась. - В смысле? - спрашиваю.
- Ну, - он замялся, но потом собрался с духом. - Я на эту машину три года копил, во всем себе отказывал. Квартира у меня хоть и “двушка” в панельке, но это моя крепость.
А в жизни всякое бывает, не хочу, чтобы потом суды, дележка... Я должен быть спокоен за свое имущество.
Смотрела я на него и не знала, то ли смеяться, то ли плакать.
Сидит передо мной взрослый дядька, в рубашке, которую сам гладил, и на полном серьезе боится, что я оттяпаю у него половину подержанной “Киа”.
Он видел во мне простую тетку, которой повезло отхватить такого "завидного жениха”. Чего Валентин не видел, так это моего имущества.
Я никогда не кричала о деньгах. Зачем? Счастье любит тишину, но после развода с первым мужем (он был крупным бизнесменом) и бабушкиного наследства, я была, мягко говоря, обеспечена.
У меня было три квартиры, первая - “трешка” в сталинском доме с высокими потолками, там жили арендаторы-дипломаты.
Вторая - шикарная “евродвушка” в элитном ЖК с видом на реку.
Третья - та, где я жила. Скромная снаружи пятиэтажка, но внутри - дизайнерский ремонт, который стоил дороже всей квартиры Валентина вместе с его машиной.
Валентин у меня дома не был, мы встречались либо у него, или гуляли. Я говорила, что у меня “вечный ремонт” или “мама приехала погостить”. А он и рад был - на своей территории он чувствовал себя хозяином.
- Хорошо, Валик, - сказала я, спокойно отпивая чай. - Я согласна.
Он аж моргнул, ждал истерики, криков “ты мне не доверяешь!”, слез. А я сижу, улыбаюсь.
- Ты серьезно? - Абсолютно, ты прав. Каждый должен остаться при своем, твоя “Киа” - только твоя.
У нотариуса он сиял, как начищенный пятак. Вчитывался в каждую букву, водил пальцем по строчкам: "Имущество, приобретенное в браке, принадлежит тому, на кого оформлено”.
- Вот! - поднял он палец вверх. - Самый важный пункт, чтоб без обид, Юль. - Без обид, - кивнула я и поставила подпись.
Поженились, свадьбу играть не стали - Валентин сказал, что лучше деньги “в дело пустить” (купил чехлы из эко-кожи в машину). Переехала я к нему, свою квартиру якобы сдала знакомым за коммуналку.
Прожили мы два месяца, это был цирк с конями.
Узнала, что воду надо лить тонкой струйкой, свет выключать, даже если выходишь на секунду, а колбасу покупать только по “желтым ценникам”. Валентин копил, мечтал дачу построить.
Развязка наступила в пятницу вечером.
Сидим, жуем макароны с сосисками и тут звонок. Номер незнакомый. - Юлия Сергеевна? Это управляющая из “Парусов”. У вас ЧП! Ваши жильцы соседей снизу заливают!
Там воды по щиколотку, они дверь ломать собираются! - Еду! - рявкнула я в трубку.
Валентин вилку с макарониной застыл на полпути ко рту. - Каких “Парусов”? Это ж элитный дом на набережной, ты чего, Юль?
Врать уже не было смысла, да и контракт грел душу.
- Там моя квартира, Валик. Поехали, живо, пока они мне дверь за сто тысяч не вынесли.
Надо было видеть его лицо, мы неслись туда на его драгоценной “Киа”, и он всю дорогу молчал. Только косился на меня, как на инопланетянку.
Залетаем в холл, там мрамор, охрана, зеркала в пол. Валентин идет, головой вертит, рот приоткрыл. Поднялись на этаж. В квартире, конечно, потоп, но масштаб бедствия он оценил. Паркет, итальянская кухня, сантехника дорогая...
Когда с соседями утрясли (пришлось пообещать ремонт оплатить), Валентин отошел от шока. Глаза у него загорелись. Но уже не страхом за машину, а жадностью.
- Юль... это что же... твоё? - Моё. - И ты молчала?!
- Ты не спрашивал, а за машину переживал. - Да черт с ней, с машиной! - махнул он рукой.
- Слушай, так мы же богаты, зачем мы в моей панельке ютимся? Давай эту продадим, мою продадим, купим дом за городом! Огромный! Баню поставим двухэтажную...
Я посмотрела на него и улыбнулась. Той самой улыбкой, что у нотариуса. - Валик, ты забыл? У нас брачный контракт. Раздельный режим собственности, мои квартиры - это моё. А “Киа” - твоя. Мы не будем ничего объединять.
- Это же общий бюджет! Контракт - это так, формальность, бумажка!
- Нет, дорогой, - говорю. - Это твоя страховка, ты же сам хотел обезопасить себя от “корыстной бабы”. Вот и радуйся. Твое имущество в полной безопасности, а на моё рот не разевай.
В ту ночь я осталась у себя, на развод подала через неделю. Валентин бегал по судам, кричал, что я его обманула, ввела в заблуждение, скрыла доходы. Требовал признать контракт недействительным.
Судья, уставшая женщина в очках, только вздохнула: - Истец, инициатором договора были вы, пункт о раздельной собственности тоже ваш. В чем претензия? В том, что у жены оказалось больше денег, чем вы думали?
Теперь, если мужчина на первом свидании начинает ныть про меркантильных женщин, я молча оплачиваю свой кофе и ухожу. Пусть охраняют свои сокровища от кого-нибудь другого. А брачный контракт - штука полезная, всем рекомендую.