Градусник показал 39.2, меня трясло так, что зуб на зуб не попадал. Лежала под двумя одеялами в темноте, мечтала только об одном, чтобы таблетка подействовала и я наконец вырубилась.
Слышу, как кто-то пытается войти, раньше я бы подорвалась встречать, а сейчас этот звук отозвался только тупой болью в висках.
Кеша пришел, слышно было, как он с грохотом скинул ботинки и, шлепая тапками, пошел на кухню. Гремел кастрюлями, хлопал дверцей холодильника.
Через минуту заглянул в спальню и врубил верхний свет. Я аж зажмурилась от рези в глазах.
- Ксюш? Ты чего в темноте валяешься? - голос у него был не обеспокоенный, а скорее претензионный. - Яра есть хочу, на плите шаром покати. Ты чем весь день занималась?
Я стянула одеяло с лица. Язык еле ворочался.
- Кеш, мне плохо, температура под сорок. Встать не могу, штормит.
Он подошел, руки в боки, лицо недовольное. Знаете, так смотрят на сломавшийся чайник - вроде и жалко, что сломался, но больше бесит, что чаю теперь не попить.
- И что? Мне теперь голодным сидеть? - возмутился он. - Я смену отпахал, устал как черт, думал, поем по-человечески, а тут... лазарет.
- Там пельмени в морозилке, - прошептала я. - Свари сам, пожалуйста.
И тут он выдал фразу, от которой у меня внутри всё замерзло, несмотря на жар.
- Пельмени? - он брезгливо скривился. - Слушай, я не для того женился, чтобы самому себе пельмени варить. У меня для этого жена есть.
В комнате повисла тишина. Кеша стоял, ожидая, видимо, что я сейчас устыжусь, вскочу и побегу к плите, теряя тапки.
А у меня в голове что-то щелкнуло, годами я всё списывала на его "мужской характер".
Ну, грубоват, не романтик, зато свой, а сейчас смотрю на этого 42-летнего мужика, который стоит в моей квартире и качает права, пока я лежу пластом, и думаю: “А зачем мне это надо?”.
- Значит, жена тебе нужна, чтобы пельмени варить? - переспросила я тихо.
- Ну а для чего? Уют там, забота, - буркнул он, не чувствуя подвоха.
- Хорошо, Кеша, давай тогда по фактам, без лирики. Если я для тебя просто обслуга, то ты очень плохой работодатель. Больничные не оплачиваешь, "спасибо" не говоришь, а теперь оглянись вокруг.
Он моргнул, не понимая.
- “Квартира эта чья? Моя, ну то есть бабушкина, ты сюда пришел с одним чемоданом и удочками. Машину мы на чьи деньги меняли полгода назад? На мою премию плюс кредит, который я же и плачу. Ты копишь на какую-то мифическую дачу уже пять лет, а я тяну быт и коммуналку”.
Кеша начал краснеть..
- Ты чего начинаешь-то? При чем тут деньги?
- При том! - я уже не шептала, голос прорезался.
- Ты сейчас стоишь и ноешь, что тебе пельмени сварить лень, пока твоя жена с температурой 39 лежит. Я не для того замуж выходила, чтобы усыновлять взрослого дядьку. Мне муж нужен был, а не капризный барин в моей двушке.
Он открыл рот, чтобы что-то вставить, но я махнула рукой на дверь.
- Иди вари свои пельмени и стели себе в зале. А завтра, когда мне станет легче, мы с тобой серьезно поговорим о том, кто и где будет жить дальше.
Кеша побледнел, вся его спесь слетела мгновенно. До него вдруг дошло, что его сытая и удобная жизнь висит на волоске. И что "удобная Ксюша" только что закончилась.
- Ксюнь, ну ты чего... Я ж просто с голодухи ляпнул, - засуетился он, пятясь в коридор. - Сейчас я тебе чаю сделаю с медом. Хочешь?
- Дверь закрой, - сказала я и упала обратно на подушку.
Утром я проснулась от запаха куриного бульона. Кеша ходил на цыпочках, заглядывал в глаза. Но знаете что? Мне было всё равно. Ложка нашлась, но осадочек остался такой, что никакой бульон не смоет.
Нельзя относиться к жене как к мультиварке, однажды она может просто "сгореть" и выставить вас за дверь.