История о том, как помощь близкого человека обернулась скрытой угрозой, и как родительская интуиция столкнулась с тем, что страшнее усталости, кризиса двух лет и бессонных ночей.
Любой родитель скажет: забота о малыше - одна из самых тяжёлых работ в мире. Когда начинается печально известный кризис двух лет, ангельские дети вдруг превращаются в машины истерик. Когда сын Ивана Гринберга, Миша, стал выходить из-под контроля, Иван был благодарен, что тёща, Светлана Петровна, предложила помощь. Но после того как она переехала к ним, а поведение Миши стало только хуже, Иван понял - пора вмешиваться. Правда оказалась куда мрачнее, чем он мог представить.
Иван и Дарья Гринберг жили в Москве, в просторной лофт-квартире недалеко от центра. Они познакомились в университете в Санкт-Петербурге, куда Дарья приехала из Воронежа. После выпуска перебрались в столицу. Иван, человек науки, методичный и рациональный, писал кандидатскую по биохимии. Дарья, напротив, была творческой натурой - снимала портреты и занималась концептуальной фотографией. В браке они прожили пять лет, и теперь у них подрастал двухлетний сын Миша. Их семья казалась счастливой. Пока всё не начало рушиться.
С появлением ребёнка привычный уклад исчез. Вместо ночных прогулок - бессонные ночи. Вместо спонтанных поездок - коляска, каши, пелёнки. Но к двум годам им казалось, что они нашли баланс. Делили обязанности, старались быть командой. Не знали - впереди самый трудный этап.
Миша был любознательным и умным, но его поведение становилось всё более непредсказуемым. Он кидался игрушками, кричал, топал ногами. Один раз он с размаху ударил мать по щеке, когда та пыталась надеть на него куртку. Иван замер, услышав шлёпок. Дарья отвернулась к окну.
- Мы всё делаем не так, - тихо сказала она.
Их взгляды на воспитание часто не совпадали. Иван верил в последовательность и границы. Дарья - в мягкость и принятие. Ссоры стали регулярными. Усталость накапливалась.
Особенно тяжело стало, когда у Миши началась регрессия сна. Он просыпался каждые час-два, кричал, требовал мать. Иван в лаборатории засыпал над клавиатурой, буквы расплывались. Он чувствовал, как у него на глазах тает здоровье. Дарья в студии тоже выгорала. Что-то нужно было менять.
Однажды вечером они долго разговаривали на кухне.
- Ваня, мы не справляемся. Нам нужна помощь. Может, мама приедет к нам на пару месяцев? - предложила Дарья. - Она хорошо ладит с детьми. Поживёт в гостевой, поможет.
Иван колебался. Он плохо знал тёщу, но всегда чувствовал, что она... странная. Тем не менее усталость победила.
- Хорошо. Только пусть не учит нас, как жить.
Дарья кивнула, и в этот момент он подумал: может, зря.
Светлана Петровна приехала из Воронежа в пятницу. Женщина лет шестидесяти, в свободной одежде и с множеством платков. На шее - тяжёлый крест. Она вошла, оглядела квартиру и сказала:
- Дарья, дорогая, вы здесь живёте? Неудивительно, что ребёнок неспокоен. Тут совсем нет духовной энергии. Ничего, мы это исправим.
Иван взглянул на жену. Та лишь пожала плечами.
Поначалу всё шло отлично. Миша привязался к бабушке, она вставала к нему ночью, играла днём, варила борщи. Иван впервые за долгое время выспался. Но постепенно что-то стало меняться.
Он замечал, как Светлана Петровна что-то бормочет себе под нос. Могла стоять у окна и перебирать воздух пальцами, будто что-то плетёт. Иногда исчезала на несколько часов и возвращалась с расширенными зрачками.
А главное - Миша стал другим. После времени с бабушкой он был плаксивым, раздражительным. Один раз, когда она наклонилась к нему, чтобы обнять, он оттолкнул её и закричал:
- Не хочу! Уйди!
Светлана лишь улыбнулась:
- Это духи в нём бушуют.
Иван начал бояться оставлять их наедине. Но хуже всего стало после звонка из детского сада. Воспитательница сообщила, что Миша стал агрессивным, не играет с другими детьми и говорит о «чёрной бабе, которая приходит ночью».
Вечером Иван заговорил с Дарьей:
- Мне кажется, твоя мама делает что-то не то. Миша хуже, а не лучше. Он её боится.
Дарья вспыхнула:
- Ты неблагодарный! Она нам помогает, пока ты сидишь в своей лаборатории. Не смей её обвинять!
Иван понял - жена под её влиянием. Он остался один.
Дома начали появляться пучки трав, записки с символами, странные запахи. Гостевая комната превратилась в нечто среднее между часовней и ведьминой избой.
Однажды вечером Иван услышал приглушённые голоса из детской:
- Это проклятие сильнее, чем я думала. Демоны держат его крепко, - шипела Светлана.
- Он же всего лишь устал... - плакала Дарья.
- Нет. Его нужно очистить. Сегодня.
У Ивана похолодело в груди. Он слышал слова: «изгнание», «обряд», «врата».
В ту ночь он поставил скрытую камеру в детской, спрятав её в мягкую игрушку.
На следующий день он смотрел запись с белыми костяшками пальцев. На экране - его тёща, входящая в комнату ночью, с курящимися травами, бормочущая заклинания. Она рисовала символы на теле Миши. Мальчик плакал, звал маму, вырывался. Светлана держала его, не отпускала.
Иван чувствовал, как всё внутри него клокочет. Он зашёл в гостевую комнату. В шкафу книги на церковнославянском, амулеты, иглы, засушенные корни. Всё, чего он не хотел в доме своего ребёнка.
Вечером он ждал. Когда все вернулись, он включил запись.
- Этому конец, - сказал он. - Вы должны уехать.
Дарья плакала. Светлана говорила о родовом проклятии, о спасении, о высших силах. Иван был непреклонен.
- Миша - наш сын. Мы решаем, как его растить.
Светлана Петровна уехала.
Первые дни были сложными. Миша просыпался, искал бабушку. Потом всё стало меняться. Истерики сошли на нет. Он снова начал смеяться. Иван и Дарья пошли к семейному психологу, начали говорить друг с другом честно. Дарья признала: она снова попала под материнскую власть. Но теперь они вместе.
Позже они поговорили со Светланой Петровной. Она пообещала больше не навязывать свои убеждения.
Однажды ночью Иван вошёл в детскую. Миша спал спокойно, обняв мягкую игрушку - ту самую, с камерой. Иван сел рядом, провёл рукой по его волосам. За окном шёл снег. Было тихо.
Иногда помощь приходит не в той форме, в какой ты ожидаешь. И не всегда она безопасна. Но Гринберги выбрали главное - безопасность и счастье своего ребёнка.
Как бы вы поступили на месте Ивана - доверились бы жене или настояли на своем любой ценой? Делитесь своими мыслями и историями в комментариях!