…Теперь они ходили по городу вместе. По его улочкам… Некоторые из них были вымощены булыжником – и с тех пор не нашлось ничего прочнее ему на смену. Так он и лежал.
Борис и Мария забирались на ближние к городку вершины – невысокие, густо поросшие лесом. И там непременно ожидал Марию какой-нибудь сюрприз. Борис клал ее руку на камни, с виду неприметные, поросшие мхом.
– Посмотри, как ровно они лежат… Это остаток крепостной стены. Пятый век…Крепость и должна была стоять на возвышенности, чтобы те, кто защищал ее – издали видели врагов, чтобы сподручнее было им обороняться.
В другой раз они долго шли какой-то тропой, которую видимо, знали немногие – она почти заросла травой. Борис вывел Марию к руинам, им тоже было – судя по всему – несколько веков.
– А тут стоял монастырь. Уцелел только храм – видишь, резные кресты на стенах, а там дальше – книгохранилище…
Широкая трещина на стене алтаря была – по форме своей– похожа на молнию. Может, «небесная стрела» и ударила сюда когда-то…
– Хочешь послушать, что здесь было? – Борис опустился на траву, – Садись, я расскажу.
Мария уже знала о своем спутнике то, чему не могла поверить, но что не могла и опровергнуть.
– Я заблудился по времени, – говорил Борис, – Я хожу из одного века в другой, наблюдаю то, о чём вы знаете только по книгам…Мой путь, само мое существование – это какое-то другое измерение, и я не знаю, как из него вырваться. И можно ли это сделать вообще…
Если бы речь шла о другом человеке – Мария решила бы, что он сошел с ума. Но эта молодость Бориса… Вечная молодость, которая не могла быть следствием чудесных косметических средств, или ножа пластического хирурга. На вид Борису можно было дать от силы двадцать пять лет. Если бы не глаза. Глаза у Бориса были такими, словно он прожил уже целую вечность.
– Пойдешь со мной? – спросил он Марию, – Там – стоит пересечь черту – годы уходят. Тебе будет столько лет, сколько твоей душе. И так – навсегда.
– Но почему я? Ты ведь уже был здесь, в моём времени… Почему ты вернулся сюда снова?
– Я пришёл за тобой. Если ты согласишься… Ещё тогда, в тот вечер, когда я увидел тебя – ты была не такой как все, кто сидел с тобой рядом. Ты говоришь, что не умеешь путешествовать – из века в век, но за тебя это делает твое воображение. Ты рассказываешь истории, ты описываешь людей так, как будто видишь их своими глазами. Наши с тобой души – близнецы. Пойдем до мной – и мы никогда больше не будем одиноки – ни ты, ни я…
– Что я должна для этого сделать?
– Только согласиться… И дать мне руку.
– Но ведь я уже никогда… никогда не смогу вернуться обратно?
Борис покачал головой.
– Может быть, это и возможно. Но я не знаю, как это сделать… Для меня жизнь в другом изменении – это лабиринт, из которого нельзя выбраться…
– И в нем невозможно состариться, невозможно умереть…
Борис только кивал. И тогда Мария медленно покачала головой.
– Я не знаю… я пока не решилась…
В воздухе повисало молчание. Очень короткое. На один вздох.
– Ну что ж, – говорил Борис, – О чем ты хочешь послушать?
Она могла попросить его рассказать о любом времени, о любой эпохе, о той стране, в существовании которой не были уверены и ученые. Он везде был и всё знал… и рассказывал об этом так, что стоило Марии закрыть глаза – и она всё видела. Словно воочию… Слышала голоса людей, живших давным-давно…
Когда они возвращались назад (Борис поселился в той же гостинице), оба ловили на себе взгляды – служащих, постояльцев. Наверное, все решили, что Мария приехала в этот маленький тихий городок, чтобы встретиться с молодым любовником.
Марии было всё равно, что о ней говорят.
Но в этот раз ее окликнула Эля.
– Хорошо, что вы пришли… К вам приехала девушка. Ждет уже давно…
– Девушка?
– Она уверяла, что ваша родственница. Просила второй ключ от номера, у горничной… Но я ей, конечно, отказала. Так что она ждет наверху, там, в коридоре, где стоит диван…
Мария не знала, кто ее отыскал, но сердце уже тревожно сжалось. Бориса не было рядом с ней. На улице стояла жара, и Мария спешила вернуться в свою комнату, укрыться в прохладе близ кондиционера. Борис сказал, что сам зайдёт в магазин, купит всё к ужину.
На диване сидела… Ирочка. Мария узнала ее, только войдя в полумрак коридора. Рыжие волосы Ирочки светились приглушенным пламенем. Но теперь Мария не чувствовала ни растерянности, ни чувства вины. Только ярость. Неожиданная ярость проснулась в ней.
Подойдя к Ирочке, Мария увидела, что та уже изрядно наб ралась. Меж колен девушка держала бутылку …кажется, кон ьяка, или брен ди, уже почти опорожненную. И спиртным от нее несло за версту.
Увидев мачеху, Ирочка придала своему лицу привычное уже выражение презрения. Но Мария даже не поздоровалась.
– Как ты меня нашла? – спросила она, – Что тебе от меня надо?
Ирочка еще не успела ответить, когда Мария взяла себя в руки – ровно настолько, чтобы отпереть дверь в номер. Если и будет ска ндал – то не на глазах у всех.
– Заходи.
Едва Ирочка переступила порог, как Мария повторила:
– Как ты меня нашла?
– Виктор очень хотел тебя разыскать, – по инерции – небрежным тоном – заговорила девушка. – Но он не знал, куда ты делась . А я сразу поняла, что ты сбежала именно сюда. И даже гостиницу выбрала ту же самую.
– Что. Тебе. От меня. Надо? – чеканила Мария, – Я отдала тебе всё. Всё, что у меня было. Ты сломала мне жизнь…
– Сначала ты – мне…
– Затк нись! Не одна ты на свете си рота. С матерью твое сир отство – добровольное, ты сама не пожелала к ней уехать. Что же касается отца – да, мы могли поги бнуть оба. Но раз уж случилось так, как случилось – это надобыло пережить. Только до тебя это никогда не доходила! Ты продолжала играть взрослую деточку, перед которой все виноваты – и которой все должны. А сейчас вместо того, чтобы жить дальше – ты спи ваешься. И одновременно упиваешься местью, которая уже сожрала тебя саму изнутри!
Если Ирочка и села было, войдя в комнату, то сейчас она вскочила. Они стояли друг напротив друга. Девушка шумно дышала, и Мария почти не сомневалась, что вот–вот у Ирочки случится при падок – она вцепится в мачеху, чтобы би ть, царапать, драть волосы.
Мария увидела Бориса – он стоял в двери. Он тоже мгновенно оценил ситуацию, схватил Ирочку сзади за локти, оттащил от Марии, и удерживал. Только и смогла девушка, что вывернуть шею, чтобы понять – кто сграбастал ее.
– Правильно мне сказали… Ты того… Витьку.. – без всякой жалости бросила, потому что молодого себе завела… Мер зкая, га дкая, воню чая старуха…
Ирочка и плакала, и смеялась – это была самая настоящая исте рика, по учебнику. Мария налила в стакан воды, потом набрала ее в рот – и прыснула на девушку. Так опрыскивают белье, когда глядят…
Ирочка завизжала, ещё сколько -то ее трясло, а потом она перестала вырываться.
Больше всего Марии хотелось в эту минуту дать руку Борису, и сказать: «Пойдем!». Как она устала! Господи, как же она устала…Но еще сильнее устает тот, кого приговорили к Вечности.
– Сядь, – сказала она Ирочке, – Послушай меня. Надеюсь, ты достаточно пьяна, чтобы поверить. Слушай…
В какой-то миг Мария подумала – вправе ли она открывать чужую тайну, она бросила взгляд на Бориса, но тот утвердительно кивнул.
Ирочка слушала и – казалось – не слышала, что ей говорят. Только икала.
– Ты поняла? – спросила Мария.
Девушка взяла с тумбочки бутылку и сделала еще несколько глотков. В бутылке почти ничего не осталось. Ирочка опять икнула.
– Если… если он может как сказке… переноситься в разные времена, – она смотрела на Марию, а не на ее спутника, – Пусть перенесется в ту ночь, и скажет – как получилось, что папа сорвался… Это несчастный случай… или… он сам отстегнул карабин. Только пусть не врет!
Мария внутренне ахнула. Она поверить не могла, что это пришло в голову Ирочке – и не пришло ей. Потом она перевела взгляд на Бориса. Тот стоял бледный.
– Ну, – поторопила его Ирочка, – Или ты не можешь сгонять туда и обратно? Вроде я поняла, что тебе это раз плюнуть…
– Мне не надо возвращаться туда, чтобы узнать… Потому что это сделал я… Я отстегнул его карабин, – Борис поднял взгляд на Марию, – После того, как я увидел тебя…когда понял, что мы…ты и я… если бы он был жив – ты никогда не ушла бы со мной. У меня бы не было шанса.
Мария отступала – медленно покачивая головой. Она не верила, не могла поверить…
– Хочешь убедиться, что это так? – Борис дал руку Ирочке, – Идем со мной, и ты всё увидишь своими глазами… И не дашь ме этого сделать. И ты останешься с отцом в той, другой жизни.
– Нет! – вскрикнула Мария.
Но было поздно. Ирочка, не колеблясь, подала Борису обе руки – и через миг комната опустела.
Окончание следует