Дарья Алексеевна, женщина с манерами королевы и взглядом дознавателя НКВД, всегда знала: её Рома заслуживает большего. Не этого скромного создания по имени Наташа, которая, по мнению свекрови, «даже пироги печёт как-то не с тем выражением лица». Но Рома, обычно послушный сын, встал горой: «Мама, я её люблю». И женился.
И вот уже Наташа, или «та сапожница», как мысленно величала её Дарья Алексеевна, жила в их квартире. Мирно. Слишком мирно. Это надо было исправлять.
Идея созрела, как ядовитый гриб, во время просмотра сериала. «А что, если… – подумала Дарья Алексеевна, поправляя воротник шёлкового халата, – устроить ей проверку на вшивость? Подослать человека. Рыцаря на белом коне».
Выбор пал на Аркадия Петровича, дальнего родственника, вечного должника и большого любителя лёгких денег. Встреча состоялась в кондитерской «Сластёна».
— Аркадий, — начала Дарья Алексеевна, отодвигая предложенный ему эклер, — у тебя есть шанс частично погасить тот… небольшой долг. И заработать.
—Я весь внимание, Дарья Алексеевна! — заморгал Аркадий.
—Тебе нужно втереться в доверие к моей невестке. Проявить галантность, обаяние. И застать вас в… компрометирующей обстановке - при муже! Деньги – твои, долг – списан, невестка – с позором за порог.
Аркадий Петрович почесал затылок. — А если она не поддастся на моё, так сказать, обаяние?
—Ты что, сомневаешься в своих силах? — прищурилась Дарья Алексеевна. — Ведёшь себя, как последний скромник. Я в тебе уверена. Ты же мне как сын. Неудавшийся.
План был запущен. Аркадий, представившись новым соседом снизу, страдающим от шума (чего не было), начал атаку. Он «случайно» встречал Наташу у подъезда, нёс сумки, сыпал комплиментами. Наташа, воспитанная и вежливая, лишь вежливо улыбалась и спешила домой. Аркадий докладывал по телефону, вздыхая:
— Дарья Алексеевна, она мне про пирог с капустой двадцать минут рассказывала. С подробностями. Я уже сам его приготовить могу. Романтика нулевая.
—Соберись, тряпка! — шипела в трубку свекровь. — Завтра решающий бой. Я скажу Роме, что уезжаю к сестре. Ты приходишь с бутылкой… не знаю, шампанского. Говоришь, что отмечаешь победу в лото. И действуешь!
Вечер «Х» настал. Дарья Алексеевна, сделав вид, что уехала, спряталась в своей спальне. Рома смотрел футбол. На пороге появился Аркадий с бутылкой и виноватым видом.
— Наташа, Роман, простите за вторжение! Вырвал джекпот — «три пешки» в лото! Не могу один радоваться!
Наташа, уставшая после работы, заморгала:
- Ну… заходите, раз такое дело.
Сидели за столом. Аркадий лил шампанское, говорил тосты за азарт, за соседей, за прекрасных дам. Рома поддакивал, поглядывая на телевизор. Наташа клевала носом. Аркадий, понимая, что проваливает миссию, решился на отчаянный шаг. Под предлогом «показать потрясающее созвездие на кухне» он попытался обнять Наташу у окна.
В этот момент, как по нотам, из спальни вышла Дарья Алексеевна, изображая ужас.
- Я поезд проспала! Что это тут у вас происходит?!
Но случилось непредвиденное. Наташа, которой Аркадий наступил на ногу, взвизгнула: «Ай!» — и оттолкнула его. Тот, поскользнувшись на только что вымытом Наташей полу, полетел в сторону свекрови, цепляясь за воздух, и с грохотом приземлился прямо на Дарью Алексеевну. Они покатились ковром по коридору, завернувшись в шелковую портьеру, которую Аркадий зацепил в падении.
Рома, выбежавший на шум, застыл на пороге. Его взору предстала картина: его мама и незнакомый мужчина, бормочущий «ой, простите, я поскользнусь», лежат в ногах у жены, туго спелёнатые тканью с кистями.
— Мама? — выдавил Рома. — Ты же… уехала.
—Я… я вернулась! — фальшиво воскликнула Дарья Алексеевна из-под портьеры.
—А это кто на самом деле? — Рома показал на Аркадия.
—Это Аркадий Петрович, — бодро, как на презентации, сказала Наташа. — Он с нижнего этажа, его твоя мама подкупила, чтобы он ко мне свои шары подкатил.
Пока Аркадий, красный как рак, пытался выпутаться, мямля что-то про скользкий пол и неудобную обувь, Дарья Алексеевна поняла: план провален. Силком. И публично.
Рома, человек неглупый, посмотрел на маму, на «соседа», которого видел всего несколько раз, на испуганно-непонимающую Наташу. И вдруг… рассмеялся. Заливисто, до слёз.
— Знаешь, мам, — сказал он, отдышавшись и помогая ей подняться, — если ты так скучала по мужскому вниманию, могла просто сказать. Не надо было такие сложные спектакли ставить с участием моей жены и… этого горе-актёна.
Дарья Алексеевна онемела от возмущения. Аркадий, не дожидаясь расплаты, юркнул к выходу, прихватив свою злополучную бутылку.
С тех пор Дарья Алексеевна затихла. Надолго ли — неизвестно. А Рома теперь каждый раз, когда мама начинает что-то критиковать, задумчиво спрашивает: «Мама, а ты случайно в лото не играешь? Может, снова джекпот сорвёшь?» И Наташа, печя очередной пирог, тихонько улыбается в сторону коридора. Там теперь лежит самый не скользкий коврик во всём доме.