История мужчины из Санкт-Петербурга
Как-то в детстве, когда мне едва исполнилось 13 лет, я прочитал книжку про первобытных людей, и мне показалось, что многое из того, что там было написано, неверно. Не знаю, откуда это знание во мне взялось, но только я считал, что автор заблуждается, описывая обычаи наших далеких предков. Помимо фактических ошибок он еще искажал смысл. И тогда я решил написать этому ученому письмо, в котором изложил свою версию.
Признаюсь, я и не ожидал ответа, однако он все же пришел, правда, через полгода. Маститый ученый С., фамилию которого я не буду здесь приводить по этическим соображениям, писал, что скоро приедет в Ленинград и хотел бы со мной встретиться. Я очень удивился такой чести и целую неделю готовился к визиту С.
В назначенное время С. приехал ко мне домой. Познакомился с моими родителями и попил с нами чаю в гостиной. Когда формальности были соблюдены, мы с С. отправились в мою комнату для беседы. Там профессор прямо сказал, что несколько месяцев проверял факты, которые я сообщил в своем послании, и пришел к выводу, что я прав почти по всем пунктам. Теперь ему нужно будет писать новую монографию, и он хочет, чтобы я стал его соавтором. Наверняка у меня есть еще мысли по теме, и если я их изложу, то вместе мы создадим научный шедевр.
Я удивился такому предложению - и сказал, что у меня нет каких-то особенных идей. Просто я «знал», что правильно, а что нет, вот и все. Мой ответ озадачил С., и он минут пять молчал, размышляя, а потом поведал одну интересную историю. Как-то во время научного симпозиума в Великобритании он познакомился с коллегой, и тот в доверительной беседе рассказал, что однажды во время раскопок в Северной Африке ему почудилось, будто он уже жил тут давным-давно. В его сознании промелькнули тысячи лиц его соплеменников, он как бы увидел план стоянки, и дальнейшие раскопки подтвердили расположение объектов. Так вот, по мнению С., у меня тот же самый дар - я «помню», что было в далеком-далеком прошлом, и эта память у меня «генетическая».
Собственно, на этом наше общение закончилось - С. обещал, что позвонит мне из Москвы, если будет нужна моя консультация. Но, к сожалению, больше мы с ним не общались.
Через пять лет, когда я уже был студентом исторического факультета ЛГУ, мне стало известно, что С. умер при загадочных обстоятельствах. Прошло еще десять лет, прежде чем я узнал от его вдовы, как это произошло. По ее словам, С., вернувшись от меня, долго пребывал в глубокой задумчивости и забросил научные дела. Он стал запираться в кабинете и что-то писал. Однажды утром он не вышел к завтраку - и не откликался. Когда дверь сломали, профессор лежал на кушетке мертвый. Рядом на подносе находился пустой шприце морфием. Вся левая рука его была исколота. Видимо, он стал наркоманом, и однажды сердце не выдержало.
Супруга С. нашла и прочитала его последние записи - и решила их сжечь, потому что, по ее мнению, это был «бред». Ему казалось, что он живет в каменном веке, и он описывал свои впечатления от первого лица.
Я не стал объяснять бедной старушке, почему ее муж дошел до такого конца. Но мне самому все стало ясно - познакомившись со мной, С. поверил, что сам может вспомнить «прошлые жизни», и не нашел ничего лучшего, как возбуждать мозг наркотиками. Даже не знаю, удалось ли ему проникнуть в глубины своего подсознания или морфий просто давал галлюцинации. Но в любом случае С. делал это ради науки, и потому достоин уважения.