Вы знаете, какой звук самый тоскливый в мире? Не вой ветра и не плач ребенка. Это мерное, наглое, издевательское «кап-кап-кап» в три часа ночи. Когда в кромешной тьме ты нащупываешь холодное ведро, чтобы передвинуть его на три сантиметра влево — ровно под новую, предательскую струйку. И понимаешь: это не просто течет крыша. Это со мной воюют. А война — это всегда грязь, нервы и чувство полнейшего унижения.
Всё началось с маленького желтого пятнышка в углу. Милое такое, как веснушка. Я, дура, еще умилялась. Позвонила в ЖЭК, голосом милой девочки: «Здравствуйте, у нас тут, кажется, чуть-чуть протекает…» Мне ответили таким же сладким, сиропным голосом: «Оформим заявку, дорогая. Ждите мастеров».
Я ждала. Пятно росло. Из веснушки оно превратилось в злобную, мокрую хамелеонью кожу. Я звонила снова. Голос уже не был милым. «Вы знаете, у меня тут уже не пятно, а лужа!». «Заявка зарегистрирована, — отвечали мне. — У нас очередь, плановые работы. Дождитесь дождя».
Дождалась. О, Боже. Это был не дождь. Это был потоп в отдельно взятой квартире. Вода стекала уже по стене. Звонкие, наглые капли били прямо по полу, по тумбочке, по моему старому, еще бабушкиному, комоду. Во мне что-то оборвалось. Внутренняя «милая девочка» сдохла в тот момент, захлебнувшись каплями с потолка. Родилась стерва.
Я взяла телефон. Больше никаких «здравствуйте-будьте-добры». Мой голос стал ледяным и ровным, как лезвие:
—Слушайте сюда. В квартире номер Х идет прямой дождь. Через час я вызываю телевидение. Через два — пишу заявление в прокуратуру о бездействии. Ваша очередь кончилась. Ваши плановые работы меня ***ют.
На том конце провода зашуршали бумагами. «Мастер будет в течение часа».
Он пришел. Посмотрел на потолок моими уставшими глазами, вздохнул мировоззренчески и сказал сакраментальную фразу: «Крыша не ваша, это общая собственность. Нужно решение собрания». Мир померк. Чтобы починить дыру, через которую в мою жизнь льется вода, мне нужно собрать кворум соседей, которых эта вода не капает на голову? Это был высший пилотаж бюрократического цинизма.
И тогда я пошла в атаку. Я больше не спала. Я составляла бумаги. Я рыскала в законах «О защите прав потребителей» и Жилищном кодексе. Узнала страшное слово «Акт о заливе». Его нужно было составить с представителем ЖЭКа. Они, естественно, не приходили.
Я стала тенью. Дежурила у подъезда с диктофоном в кармане. Записывала каждое их «завтра», каждое «не наша зона ответственности». Соседка снизу, увидев мое изможденное лицо, шепнула: «Детка, им плевать. Пока ты не станеше им как кость в горле, они даже не почешутся».
Я стала той самой костью.
Я писала. В управляющую компанию. В жилищную инспекцию. В администрацию района. Каждое заявление — с копией в прокуратуру. Я фотографировала каждую новую лужу, каждое вздувшееся полотно обоев, как фотографируют боевые раны. Мой альбом в телефоне назывался «Хроники потопа».
А потом был день, когда пришла комиссия. Три человека в казенных куртках. Они смотрели на мои ведра, на тряпки, на искореженный потолок, а я стояла посреди этого ада и не плакала. Я говорила. Голосом, который даже мне самой был незнаком. Я цитировала им статьи, номера своих заявлений, имена, кто что сказал. Я была не истеричной жиличкой, я была юристом, следователем и прокурором в одном лице. И главное — я была документированной болью.
Они промычали что-то и ушли. А через неделю на крыше загремели, застучали. Без всяких собраний. Без решений.
И вот он настал. Первый настоящий, сильный дождь после ремонта. Я сидела на том самом месте, где раньше стояло ведро, и сжалась в комок, зажмурившись. Сердце стучало: «Кап-кап-кап… кап-кап-кап…».
Была тишина. Гулкая, бархатная, божественная тишина. Только шум дождя за окном, который теперь был просто музыкой, а не предвестником кошмара.
Я не закричала от счастья. Я расплакалась. Тихими, спокойными слезами облегчения. Это была не радость. Это была Победа. В этой войне не было геройства. Было отчаяние, превратившееся в упрямство. Была усталость, которая стала силой. Было унижение, которое пришлось проглотить и переплавить в броню.
Так что, девочки, запомните: ваша протекающая крыша — это не ваша проблема. Это их позор. И заставить их убрать этот позор можно только одним способом: перестать быть жертвой, которая плачет в подушку. Стать неудобной. Стать настойчивой. Стать по-черному документированной реальностью, от которой они не смогут отмахнуться.
Ваше оружие — не крик. Ваше оружие — номер статьи, фотография, заявление с отметкой о приеме. Бейте им по цифрам, а не по нервам. Их нервы давно мертвы, а отчетность — нет.
И однажды, в тишине после дождя, вы поймете, что отвоевали не просто сухую квартиру. Вы отвоевали самоуважение. И это стоит всех потраченных нервов.