Есть такое удивительное состояние безвременья — утро первого января. Когда на улице тишина такая, будто всех людей похитили инопланетяне, а выжили только те, кто успел спрятаться под одеялом.
Ты бредёшь на кухню, открываешь холодильник, а там — архитектурный ансамбль из салатников. В одной руке кусок вчерашнего хлеба, в другой — вилка, и внезапно становится очень ясно: чудеса чудесами, но бытие всё равно победит грязной посудой.
И вот тут на сцену выходит новогодняя карикатура. Потому что если уж нельзя отменить последствия праздника, то хотя бы можно над ними посмеяться — честно, по‑нашему, без глянца и без морали.
Почему Новый год — идеальная тема для карикатур
Новый год в нашей культуре устроен как национальный аттракцион: мы заранее знаем, что будет сложно, дорого и местами нелепо, но всё равно идём в это с радостным лицом.
Сначала мы штурмуем магазины и сметаем с полок зелёный горошек так, будто это валюта будущего постапокалипсиса. Потом вступаем в неравный бой с гирляндой, которая за год в коробке успела завязаться в морской узел такой сложности, что любой боцман бы уважительно снял шапку.
А ещё есть этот волшебный переход, который знаком каждому:
«Не трогай — это на Новый год!» и через пару дней:
«Ешьте скорее, а то испортится!»
Карикатуристы любят такие темы, потому что здесь не нужно придумывать сюжет. Он уже есть у каждого в голове. Они просто подносят зеркало, когда мы пытаемся натянуть костюм снежинки на тело, воспитанное пельменями.
Дед Мороз не всегда был добрым (и это объясняет многое)
Если копнуть историю, обнаруживается, что наш Дед Мороз — персонаж с характером и сложной биографией. В самом начале это был суровый зимний дух: Трескун, Студенец — не тот, кто приносит подарки, а тот, кто приносит качественную заморозку.
Никаких мешков с сюрпризами он не раздавал. Скорее наоборот: требовал подношений, чтобы не испортить посевы и не подморозить всё живое. Нынешний образ доброго дедушки с бородой — результат долгой эволюции и, будем честны, грамотного «ребрендинга».
Карикатуры на этом противоречии строятся идеально: с одной стороны — образ «душечки», с другой — ощущение, что под этой бородой иногда прячется очень строгий начальник зимы, который не прощает ошибок.
Новый год зимой — это решение одного человека
Ещё один факт, который делает тему карикатур особенно вкусной: отмечать начало года зимой — не «естественный закон природы», а волевое решение одного человека. Спасибо Петру I.
Если бы не его указ, мы могли бы встречать Новый год не под бой курантов, а первого сентября — в резиновых сапогах, с картошкой и с философским вопросом: «А салют будем из чего делать, из ботвы?»
Представьте, как это выглядело в те времена: царь приказал всем радоваться, наряжать ёлки и пускать фейерверки. Для простого мужика, у которого зимой главная задача — не замёрзнуть и дрова сберечь, это было похоже на барскую причуду. Но приказ есть приказ — и пришлось веселиться.
Вот это, кстати, чисто наш сюжет: «сверху сказали праздновать — значит, будем». Карикатуристы обожают такие парадоксы: когда радость по расписанию и счастье по команде.
Ёлка‑подпольщица и возвращение праздника
Был период, когда ёлку фактически репрессировали. В 1920‑е годы её объявили буржуазной затеей и «не тем обычаем». И люди, как настоящие подпольщики, ставили ёлки тайком — за плотными шторами, чтобы бдительный управдом не проявил лишний интерес.
И вот тут открывается ещё одна наша черта: чем больше запрещают праздновать, тем отчаяннее хочется праздновать. Запретный плод действительно сладок, особенно если он пахнет хвоей и мандаринами.
Праздник вернули в середине 1930‑х, когда стало ясно: народу нужна отдушина. И с этого момента начинает формироваться тот самый каноничный Новый год, который мы узнаём в карикатурах с первого взгляда.
Снегурочка как антикризисный менеджер
Снегурочка — явление уникальное. Ни у Санты, ни у Пэра Ноэля нет внучки. Они работают в одиночку или с эльфами, а наш Дед Мороз выходит в люди с молодой помощницей. И это, если подумать, очень мудро.
В карикатурах Снегурочка часто выступает как человек, который держит процесс на рельсах: следит за логистикой,подсказывает адреса,контролирует тайминг, и мягко отводит дедушку от шестого тоста, когда он уже начинает путать мешки.
Дед в таких сюжетах — лицо бренда, а Снегурочка — тот самый антикризисный менеджер, который спасает мероприятие, пока остальные делают вид, что всё идёт по плану.
Когда смех — это самый честный итог праздника
Новогодние карикатуры смешны не потому, что авторы «издеваются над святыней». Они смешны потому, что узнаваемы. Мы живём в режиме подготовки к чуду, чтобы потом героически разгребать его последствия. И смеёмся мы над этим не потому, что всё идеально, а потому, что это правда.
И, возможно, именно поэтому Новый год так крепко прошит в нашем культурном коде: где‑то между любовью к берёзкам и умением чинить всё синей изолентой. Мы умеем устраивать себе праздник даже из хаоса. А потом — ещё и смеяться над ним.
Какой у вас самый узнаваемый «новогодний абсурд»?
А что для вас главный символ новогоднего безумия: гирлянда‑узел, битва за горошек, фраза «не трогай — на Новый год», или утро 1 января с холодильником‑архитектурой?
И ещё интересно: вы больше за карикатуры про подготовку к празднику или про последствия — когда ёлка стоит до марта, а салаты пытаются выжить в холодильнике? Напишите в комментариях, какая новогодняя ситуация у вас повторяется каждый год, как по расписанию.