А вернее – наоборот. А еще вернее – это история про моего папеньку, Михаила Лебедева-старшего, и про его бесконечную мудрость. Теперь, когда отца больше нет – это особенно очевидно…
Внимательные, вдумчивые читатели знают, конечно, что папенька многие годы служил на благо Безопасности Родины. А знающие – спрашивают: «Ну а скажем например, в личных целях использовать служебное положение и профессиональные навыки – случалось, к примеру?»
Да, да, именно!
Случилась эта история в сентябре то ли 1981 года, то ли 1982-го, и было мне 8 или 9 лет, и ходил я во второй или третий класс. И вот в один далеко не прекрасный сентябрьский день усилиями до поры до времени неустановленных лиц спёрли мой любимый велосипед «Школьник».
Слово «спёрли» в данном контексте – именно украли. Потому как на Северной рабочей окраине основным способом перехода движимого двухколесного имущества из рук в руки была все-таки не кража, а назовем это условно «Дай прокатиться!»
Это, значит, если кто вдруг позабыл – когда старшие товарищи (или сверстники, но превосходящие числом, и из другого дома или микрорайона) тебя как бы по доброй воле ПРОСЯТ об одолжении. А ты как бы по доброй же воле соглашаешься. И даешь прокатиться. Ну а то, что катание может продолжаться очень долго, до нескольких суток и даже недель, а то и месяцев – это другой вопрос.
Это в некотором смысле устраняет юридический казус и прочие процессуальные сложности. Ведь велик не украли, не отобрали – а просто попросили на время. По-хорошему. Проверить ходовые качества и в целом «заценить». А что ты не дождался обратно после «заценки» – это уже твои проблемы.
В общем, эта бессмертная сцена из «В августе 44»: «А сейчас вы сами – добровольно! – покажете, что у вас в вещевых мешках. Пожалуйста…» Так и тут.
И у меня тоже просили «прокатиться», и не раз, но это случалось уже чуть позже, когда я пересел на отцовский «полугоночный», не вполне уже настоящий полугоночный, но не суть. Но вот «Школьник» мой любимый именно украли.
Сентябрь же, осень, грязь, а вернулся я поздно, велик грязный, я тоже, меня-то еще пустили домой, а велик нет, решили оставить у двери, а назавтра разобраться. Тем более, что возле квартир тогда еще не было запирающихся на дополнительный замок «холлов», ну или предбанников – короче, оставили прямо на лестнице, под электрощитком со счетчиками и предохранителями. А утром выхожу я в школу – а велика-то и нет. Хоть и десятый этаж – но ведь какая-то тварь не поленилась зайти в подъезд (кодовых замков, конечно, тоже еще не было), пройтись по всем этажам, да и взять и спереть.
Враз обрушившемуся на меня горю не было предела…
Ну понимаете, да, что такое – велосипед! Это же и друзья, и приключения, да и вообще – свобода! А тут…
Ну только и оставалось, что утешаться тем, что типа конец сентября, велосипед скоро так и так отец бы разобрал и отправил на зиму на балкон в полиэтиленовом мешке, а к следующему сезону, глядишь, ну что-нибудь придумается.
Но всё равно. Мало того, что я теперь пешеход – так ведь кто-то теперь своей вонючей жопой сидит на моем седле, своими грязными руками держит мой руль и крутит мои педали своими кривыми ногами! Узнал бы – убил бы! Да как узнать…
Когда однажды мама Таня прочитала истории о наших с Олег Юрьичем велосипедных поездках и сопряженных с этим происшествиях, то прям всплеснула руками: «Да если бы я знала – так и хорошо бы, что украли твой велосипед! И не надо было его искать! Я-то правда искренне думала, что вы вокруг дома катаетесь, ну может еще вокруг школы…»
Да, но это чуть позже. А тогда – ну как же не искать. Но как, как его найдешь…
Тут еще вот какая важная художественная деталь. «Школьник» был на Северной рабочей окраине самой распространенной детской моделью. Особого разнообразия и вообще не наблюдалось, имелся еще «Орленок» и складные «Камы», да и всё. Вернее, совершенно точно, что встречались и другие марки, но как правило в единичном экземпляре, и совершенно точно, что процентов на 90 велопарк наш были Школьники, Орлёнки и Камы.
Это я к тому, что если и увидишь где «Школьник» – ну пойди на ходу узнай, твой или нет? На ходу – никак, это вблизи можно вспомнить, какие у тебя ниппеля, как ручки на руле стерты, как еще что – но в принципе, все «школьники» одинаковые.
Но тут за дело взялся папенька.
Теперь-то я понимаю, что неспроста он в понедельник остался дома, хотя у него и бывали отгулы, но тут папенька сделал вид, что просто пойдет с обеда. А сам, видать, провел-таки определенные оперативно-розыскные мероприятия, просто пока без результата, и не стал сообщать. А сообщил просто – «Садись обедать, а я скоро на работу…»
И вдруг…
И вдруг сижу я, хлебаю суп – а отец из комнаты кричит:
– Сынок, а ну-ка глянь в окно, к «Мясу»!
«Мясо №7» – легендарный магазин Северной рабочей окраины, известный далеко за ее пределами. А перед «Мясом» – группа молодежи. А один из группы – стоит, оперев жопу на велосипед, предположительно «Школьник», и судя по жестикуляции – что-то рассказывает, и как будто даже хвастается.
– А это не наш ли велосипед, сынок?
Да может и наш… но с десятого этажа, да за двести метров – это попробуй узнай!
– Пап, ну может быть и наш…
Папенька быстро накинул куртку и поспешил к магазину. Я отчаянно болел за отца, но буквально за пятьдесят метров до встречи группа молодежи вдруг скрылась за углом…
Но, как спустя несколько мгновений выяснилось – недалеко!
Потому что увидел я дивную картину!
Бинго! Ведь действительно – наш оказался велик. Вот это папенька, вот это зоркий глаз.
Откровенно говоря, на особую удачу я не надеялся, но вот случилось. Ну а раз так уж поперло нам – я думал, отец просто врежет похитителю, и заберет велик домой, и уж больше мы никогда не оставим его на лестнице.
Папенька поступил еще умнее. Ведь главное в работе правоохранительных органов что? Правильно: не карать за преступления, а в первую очередь предупреждать и профилактировать.
Короче, папенька взял похитителя пальцевым зажимом У-си, которым владел в совершенстве, и защиты от которого нет. Ну то есть попросту – сзади стальными пальцами за шейку, посадил на краденый велосипед – да и в таком виде прокатил горемыку по половине Дегунинской улицы.
Аккурат к ее началу, где в самом первом подъезде самого первого дома располагалась тогда Межрайонная прокуратура.
Прокуратура, как мы знаем, занимается не кражами, а подрасстрельными делами, и выглядит весьма прилично. Там нет пресловутого «обезьянника», но дежурный на входе с пистолетом сидит, портрет Дзержинского висит, и в целом внушает.
Вот к Прокуратуре папенька и отвез юного любителя велоспорта за чужой счет. Показал, и убедительно сообщил, что еще не дай бог что – и тогда уже внутрь прокуратуры без вариантов. И вплоть до расстрела, усёк? Вот и молодец.
Ну а обратно папенька, вспомнив детство, лихо прикатил на «Школьнике» сам, выгнув коленки по сторонам, ну понимаете.
Ну точно – мой! И «Школьник», и папенька!
Так однажды вернулся мой драгоценный велик, и была открыта дорога к новым приключениям.
Про одно из них, и тоже с участием папеньки – как раз в следующей истории.
Потому что эта – на самом деле предварительная. Но тоже – о великой мудрости моего отца, Михаила Лебедева-старшего.
