Специальная военная операция (СВО) на Украине стала не только частью крупнейшего противостояния стран в Европе после ВОВ, но и беспрецедентной по своему масштабу и интенсивности испытательной лабораторией для российской оборонной промышленности и военной науки. Запросы с фронта, столкновение с технологиями NATO и необходимость противодействия массовой военной помощи т. н. "коллективного запада" привели к форсированной модернизации и появлению новых систем вооружений. Боевые действия перестали быть гипотетическим сценарием, превратившись в источник конкретных тактико-технических заданий (ТТЗ) и инноваций.
Ключевым принципом деятельности конструкторов и разработчиков стал переход от создания «систем будущего», к быстрой адаптации и модернизации существующих платформ под реальные угрозы. Акцент сместился на масштабируемость, живучесть, простоту производства и эффективное противодействие конкретным образцам техники противника.
Самым динамичным и заметным полем разработок, безусловно, стали БПЛА. Работу над дронами можно разделить на два ключевых направления. Первым из них стали ударные БПЛА дальнего радиуса действия: широкое применение иранских «шахедов» стало катализатором для отечественных аналогов. На смену ограниченным довоенным партиям пришли проекты вроде «Итиса» и «Альбатроса», а также массовое производство усовершенствованных «Гераней». Цель — создание надежного, дешевого и массового средства для поражения критически важной инфраструктуры в глубине обороны противника. Вторым, не менее важным аспектом разработок в области беспилотников, стали тактические и FPV-дроны. Армия и добровольческие подразделения создали де-факто новую ветвь войск – беспилотную артиллерию. Стандартизировались типы платформ (коптеры для разведки, корпуса FPV для ударов), системы управления, методы РЭБ. Государство, в лице Фонда развития интернет-инициатив (ФРИИ) и Минобороны, подключилось к процессу, наладив централизованные закупки, обучение операторов и разработку защищенных систем связи. Появились специализированные машины управления на базе бронеавтомобилей «Тайфун» и «Тигр».
Говоря о боевых коптерах, нельзя не упомянуть и средства противодействия им. Война «умных снарядов» и дронов сделала РЭБ одним из ключевых родов войск. Разработки пошли по пути автоматизации, мобильности и специализации: «Москва» и «Пугач» - комплексы для подавления спутниковой навигации (GPS) и связи, стали критически важными для срыва атак высокоточного оружия.
Не менее важными стали и системы для подавления каналов управления БПЛА, такие как система «Гарпия», устанавливаемые на автомобильные шасси и развертываемые непосредственно вблизи линии фронта. Война дронов дала толчок к развитию средств радиоразведки и пеленгации: Автоматизированные комплексы, способные в реальном времени обнаруживать и классифицировать источники радиоизлучения противника (рации, сотовую связь, каналы дронов), выдавая целеуказание для артиллерии или своих ударных БПЛА.
Из за массового появления ударных дронов на фронте, бронетехника стала значительно уязвимые. Специальные средства защиты танков и боевых бронированных машин стали неотъемлемой частью их боевого применения. Опыт применения ПТРК и дронов-камикадзе привел к стремительной эволюции систем защиты: «Копье» и «Заслон» были применены для массового оснащения танков (Т-72Б3М, Т-80БВМ, Т-90М «Прорыв») и бронетехники (БМПТ «Терминатор») комплексной активной защитой (КАЗ), способной перехватывать подлетающие ПТУРы и РПГ. Если до СВО КАЗ была опцией для отдельных машин, то теперь это обязательный элемент.
Клетчатые и решетчатые экраны - простейшие, но чрезвычайно эффективные средства пассивной защиты от кумулятивных боеприпасов и FPV-дронов. Их установка стала повсеместной и стандартизированной.
Появление модернизированных БМП-3 с боевым модулем «Бережок» и тяжелой БМП «Ладога» на базе Т-72 — прямой ответ на требования усиления защиты и огневой мощи пехоты в условиях позиционной войны.
Не меньшее развитие в ходе СВО прошли артиллерия и высокоточное оружие: широкое внедрение корректируемых авиационных бомб (КАБ) с планирующими модулями (УМПК, УЭПК) и артиллерийских снарядов с ГЛОНАСС-наведением («Краснополь-М2») - это ответ на нехватку классических снарядов ствольной артиллерии, а также на необходимость точечных ударов.
Кроме того, наблюдалась ускоренная разработка и применение роботизированных огневых точек и комплексов на гусеничном шасси, управляемых дистанционно, для штурма укреплений с минимальными рисками для личного состава.
Но главный тренд ведения боевых действий на полях СВО — сетецентричность. Войска учатся объединять данные от разведдронов, средств РЭБ, пеленгаторов и артиллерийских вычислителей в единую сеть. Создаются цифровые контуры управления (например, комплекс «Есаул»), позволяющие в режиме, близком к реальному времени, обнаруживать цель, классифицировать ее, назначать средство поражения и оценивать урон.
Специальная военная операция стала жестким, но эффективным фильтром для военных разработок. Она отсеяла излишне сложные и дорогие концепции в пользу прагматичных, надежных и массовых решений.
Многие системы, прошедшие обкатку в зоне СВО — от тактики применения дронов до конкретных образцов РЭБ и средств защиты, — уже сейчас формируют облик Российской армии будущего, армии, закаленной в реальном, а не учебном бою. Этот опыт будет определять развитие российского ВПК на десятилетия вперед, делая ставку на асимметричный ответ, технологическую устойчивость и максимальную эффективность в условиях противодействия технически оснащенному противнику.