А история с отцом Меган Маркл получает свое логичное продолжение. Почему-то никто не задавался вопросом - а есть ли у Томаса Маркла деньги, чтобы достойно лечиться дальше и восстанавливаться? Больничные счета сделали банкротом ни одного человека. А на Филиппины отец герцогини перебрался именно из-за того, что жизнь там дешевле. Но не бесплатная же. Оказалось, что больница не действует из человеколюбия или уважения к около медийной личности, обеспечивая строгий пропускной режим в палату Маркла. И за все, что для него сделали в этом лечебном учреждении, был выставлен счет. Покрыть который просто не из чего. А что дочь? Пусть финансовые дела у нее идут не шикарно, но для отца то найдутся средства? Оказалось, нет. Поэтому друзья и дети Маркла собирают средства на специальных площадках. А ведь речь идет о 20 тысячах долларов.
Два условия встречи от Меган
Давайте по порядку. СМИ уже выяснили - у Меган и Гарри скоро отпуск. Дел крайне много, планов еще больше. Но к Томасу Марклу они не полетят. Таблоиды все же надеются, что это такой конспирологический ход, чтобы никто не знал, что дочь к отцу все же прилетит. Но тут же распространяют информацию об условиях, которые выдвигает Меган, чтобы встреча с отцом состоялась. Якобы выдвигает.
Первое - молчание. Тут, как говорится, мы так и знали. Нужно молчать, не рассказывать ни о чем и никому. Ни журналистке, что рядом крутится, ни персоналу, ни Томасу Марклу младшему, ни тем более дочери - Саманте. Просто молчать. Желательно даже контролировать мимику, чтобы СМИ не сделали выводы по нахмуренным бровям или полуулыбке.
Второе - тут, конечно, странно и поверить сложно. Инсайдеры уверяют, что Меган согласна на встречу при условии, что отец сам приедет к ней. В его состоянии перелеты будут доступны не скоро. Ну, герцогиня и не торопится. Может фраза и звучала, конечно, в стиле - вот станет тебе лучше, приедешь в Америку и увидимся...
Медицинская арифметика или почему Филиппины - это «слава Богу»
Итак, речь идет о 20 тысячах долларов. Примерно. Если я правильно понимаю, они еще даже толком не знают сколько это будет стоить в итоге. Радуются пока только тому, что все происходит на Филиппинах, а не в США.
"Слава богу, это произошло не в США. Это обошлось бы в сотни и тысячи долларов. Здесь это скорее всего, обошлось бы в 20 000 долларов. На днях я чуть не пошутил о продаже почки.", - Томас Маркл младший.
Поскольку американская страховка отца (Medicare и Medicaid) за границей не действует, всё лечение оплачивается из личных средств. Денег у семьи нет - Томас-младший уже потратил все свои сбережения. Один только уик-энд с самыми срочными платежами обошёлся ему в 15 тысяч долларов, полностью опустошив карман. Когда наличных не хватило, он пришёл в больницу, отдал 3000 долларов наличкой, а на оставшиеся 2000 подписал расписку - простое обещание заплатить позже.
Чтобы как-то закрыть дыру, подруга Томаса-младшего Салли Престон завела страницу на GoFundMe. Цель - собрать деньги на медицинские расходы, которые будут только расти. К вечеру 20 декабря на странице было чуть больше 4500 долларов.
«Люди жертвуют понемногу, - говорит Томас-младший журналистам, - и каждая мелочь действительно помогает».
Что ж, мир помогает, чем может. Но не весь.
От Меган "ни никеля"
А вот другой вопрос в том, кто НЕ помогает. Логично было бы предположить, что герцогиня хотя бы попытается откупиться деньгами. Поможет и сможет рассчитывать на молчание родителя. Но нет. Ее брат уверяет, что в этой сложной ситуации Меган не выдала родным «ни никеля». То есть от нее не поступило ни цента. Пока, по крайней мере. Она даже не поинтересовалась - а нужно ли вообще что-то оплатить, могут ли они. Важнее было доставить письмо, про которое ее отец теперь помалкивает.
Брат, конечно, возмущен:
"Один человек, у которого реально есть деньги и он мог всё это закрыть одним чеком, - ничего. Ни никеля".
Его монолог - это шедевр публичного шантажа, замаскированный под жалобу сына: «Было бы приятно зайти в больницу и не нужно было больше платить… Было бы приятно, если бы они все просто взяли и испарились». Счета, разумеется, не испарились. И будущие счета грозят уничтожить брата Меган финансово.
Исторический долг - «полмиллиона» как козырь
Все претензии брата, конечно, понятны. Для Меган это ведь смешная сумма. Но семья уже настолько привыкла решать проблемы в публичном пространстве, что остановить поток обвинений им уже сложно. Томас-младший не просто просит денег. Он предъявляет счёт за прошлое. Гипотетический, эмоциональный, но от этого не менее громкий.
«Даже после тех почти 500 тысяч долларов, что мой отец потратил… на её одежду, её тусовочные деньги, её тусовочные припасы, её машины, её развлечения, её частные школы, её поездки, её колледж»
Запомните эту цифру. Полмиллиона. Полмиллиона долларов, которые якобы отец вложил в дочь. Теперь, по странной бухгалтерии обиженного брата, эти исторические траты обязывают его сестру оплатить 4% от этой суммы ($20 000 от $500 000) на операцию. Не помочь отцу. А погасить исторический долг. Это уже не семейная драма, а судебное заседание в СМИ, где сын выступает прокурором, а его цитаты - это улики.
И ведь он прав. Хотя бы в ответ на то, что в тебя когда-то было вложено, можно перевести деньги на счет, чтобы родственники выдохнули и начали спокойно заниматься здоровьем отца? Ну и замолчали. Или Меган считает, что платить шантажистам - плохой путь и они захотят еще?
Цена вопроса, который никто не задаёт
Итак, что мы видим в итоге? Не просто историю про больного старика. Мы видим идеальный шторм из медийной экономики (миллионы Netflix), глобальной географии (США-Филиппины), семейной истории (старые обиды) и этики публичных заявлений (сын против сестры через прессу).
Самая горькая ирония не в том, что у одного человека есть миллионы, а у другого нет 20 тысяч. Ирония в том, что эти 20 тысяч стали публичным измерителем семейных отношений. Они превратились в долговую расписку, подписанную не в больнице, а на первых полосах таблоидов.
И вся эта история крутится вокруг одного неудобного вопроса: должна ли взрослая дочь, пусть и поссорившаяся с отцом, помочь ему оплатить операцию, если у неё есть на это средства?
Но этот вопрос никто не задаёт. Вместо него звучат другие:
- Со стороны сына: «А помнишь, сколько он на тебя потратил?»
- Со стороны зрителей: «А правда ли, что она ничего не дала?»
- Со стороны прессы: «А сколько собрали на GoFundMe?»
Сам факт болезни пожилого человека утонул в этом шуме. И пока Томас-младший подписывает долговые расписки на $2 000, а прогресс-бар на краудфандинге ползёт со скоростью улитки, единственный человек, который мог бы дать простой ответ, молчит. Хотя нет, не молчит. В интернет пространстве ее довольно много - видео, фото, комментарии, анонсы. Анонсы новые проектов, которые должны принести деньги. И 20 тысяч в ее мире - цена хорошей сумочки. Ну и, конечно, рассказы о том, как важно провести Рождество в кругу семьи. Ведь важнее то ничего нет.
Спасибо, что уделили время и прочитали статью. Буду благодарна за общение, лайки и подписку.